Твое сердце будет разбито

Завучи попытались успокоить ее, но получалось плохо.

— Еще раз — что он сделал?

— Ударил одноклассника по лицу, — со вздохом ответил директор. — Слава богу, ничего не сломал.

— Вот как. Просто ударил одноклассника по лицу. И из-за этого вы решили, что можете вызвать меня? — хмуро спросил Старик. — Вы в курсе, сколько стоит мое время?

— Просто? — взвилась мать Есина. — Просто?! Да у него кровь носом текла, остановить не могли, уже скорую хотели вызвать! И посмотрите, как мальчик напуган! Ваш сыночек его запугал! Такой же бандит, как вы! Яблочко от яблони недалеко падает!

— Рот закрой, — велел ей Старик.

Барсу стало смешно. Забавно, они говорят одними и теми же фразами.

— Что?! Да как вы смеете?! Кто вы вообще такой?! — заорала Есина, вскочив и вытаращив глаза. Она не привыкла, чтобы с ней так разговаривали.

— Поставьте ее в известность, кто я такой, — кивнул директору Старик. А тот перевел умоляющий взгляд на притихших завучей.

— Это Сперанский, успокойтесь пожалуйста, — склонились к Екатерине Михайловне вторая завуч. И до той вдруг дошло, кто перед ней.

— Тот самый? — в ужасе переспросила женщина.

— Тот самый.

Мать Есина вдруг затихла. Подобралась, нацепила на лицо улыбочку, а глаза бегали из стороны в сторону.

Барс с презрением глянул на нее. Надо же. Как услышала имя Старика, так сразу сдулась. С ним никто не хочет связываться. Боятся.

Директор при участии Атома рассказали Старику о том, что произошло в раздевалке. А тот внимательно слушал и время от времени поглядывал на наручные часы. Сына он игнорировал.

— Сколько? — задал он единственный вопрос матери Есиной, когда директор закончил.

— Что? — вздрогнула та.

— Компенсация. Сколько хотите?

Ее глаза снова забегали из стороны в сторону. Барс подумал — наверное, теперь захочет побольше вытянуть.

Наверное, жалеет, что он сыночку нос не сломал. Так бы сумма была еще внушительнее.

— Понимаете… Дело в том… Мой бедный сын пострадал не столько физически, сколько психологически, — залепетала та. — Он очень хороший мальчик. Всегда помогает мне и окружающим. И мухи не обидит. Добрый и светлый ребенок. И тут такая ужасная ситуация…

— Ложь, — вдруг раздался девичий голос.

Барса будто молнией насквозь пронзила — из-за двери выглядывала синеглазка. Она была бледной, но подбородок держала прямо. И взгляд не отводила.

«Уйди, идиотка!» — хотелось прокричать ему, но он молчал. Смотрел и молчал. И сердце частило, как бешенное.

— Выйди, Туманова! — рассердилась Атом. — Видишь, мы заняты!

— Полина, давай позднее поговорим, — вмешалась Ольга Владимировна, но уходить Полина не собиралась.

— Это ложь, — повторила она. — Ваш сын не такой уж и хороший!

Барс не мог оторвать от нее взгляда. Да что она делает-то? Какого черта влезает? Себе же навредит, идиотка!

— Кто ты вообще такая?! — опять заорала мать Есина. Барс едва сдержался, чтобы снова не заткнуть ее.

— Уберите ее, — велел директор растерянной секретарше, которая выглядывала из-за спины Полины. Видимо, она не смогла остановить ее.

— Пусть говорит, — вдруг велел Старик. Ей разрешили зайти в кабинет и встать напротив стола директора.

Глава 31. Смелая

Кажется, синеглазке было страшно. Она была одета в спортивный костюм и сжимала в руках телефон. Барс видел, как Полина напряжена. Как выступает на тонкой девичьей шее вена.

Он в любое мгновение готов был сорваться с места, схватить синеглазку и утащить отсюда, но девушка поймала его взгляд и едва заметно покачала головой. Будто все поняла и говорила: «Нет, не надо».

— У вас есть несколько минут, — кивнул директор.

— Меня зовут Полина Туманова, и я одноклассница Барсова и Есина. Новенькая. — Голос девушки подрагивал, но она старалась держаться уверенно. — Дело в том, что Барс… То есть, Дима вступился за меня.

Дима.

Она впервые произнесла его имя.

Барс замер. Он словно сам свое имя забыл. А теперь в голове только оно и слышалось — голосом синеглазки.

Проклятая нежность снова окутала его, будто паутина. Барс смотрел на Полину и чувствовал, как хочет коснуться ее. Просто взять за руку, чтобы почувствовать тепло ее пальцев. Вдохнуть ее солнечный аромат. Зарыться носом в волосы. Обнять.

— Что? — непонимающе переспросил директор. — Вступился?

— Да, — тряхнула головой Полина. — Дима вступился. Потому что Есин обижал меня. Оскорблял, обливал водой из грязного ведра, толкал.

— Мой сын не такой! — заголосила мать Есина. — Это наглая ложь! Клевета!

Полина вдруг сняла спортивную кофту, оставшись в одной футболке. На одной ее руке были видны глубокие ссадины.

Наступила тишина. Все смотрели на нее с удивлением, изумлением, даже с ужасом. И только Барс — с улыбкой.

— Есин толкнул меня на пол, и я сильно поцарапалась, — продолжала синеглазка.

— Хватит врать! — Лицо Екатерины Михайловны пошло пятнами. — Мой сын не такой! Он добрый и честный мальчик, которого пытаются оклеветать! Это заговор!