Твоя безумная Кэтрин

Но тот не слушал. Знаете, как бывает, человек заболевает какой-то идеей, например, открыть прачечную или побить мировой рекорд по выкуренным подряд сигаретам. Он приносит на алтарь этого желания все, что у него есть, а когда понимает, что мечта остается недостижимой, поставщик отгрузил бракованные стиральные машинки, или легкие больше не могут пропустить через себя больше ни капли сигаретного дыма, все равно не может вовремя остановиться. Как же так, он же отдал все? И зачастую человек верит, что если отдать еще больше, то недостижимое обязательно приблизится. Потому что не может быть иначе. Не может!

– Вы! – выкрикнул парень и взмахнул ножом.

Лезвие рассекло воздух на всех трех слоях реальности одновременно. Есть вещи в этом мире, которые никогда не распадаются на части. Нож шамана из таких.

– Я, – не стал отрицать Столетов. – Именно я. Давай так, только ты и я. А она пусть уходит. Она ни при чем, просто красивая девчонка, которая не вовремя решила отдохнуть в моем отеле.

– Нет – едва слышно проговорила я.

Но мужчины, занятые своими крутыми мужскими играми, предпочли не услышать. Назар против Макса, директор отеля против шамана. Бывший бармен прибьет Столетова, тут без вариантов. И самое поразительное, Назар это знает, но вопреки всякой логике собирается вступить в бой и отослать меня. По сути, он решил покончить жизнь самоубийством. Как тут не расстроиться?

– Пусть убирается. – На лице Макса появилась совершенно безумная улыбка.

– Рина, уходи, – словно я была глухой, сказал Назар.

– Ага, сейчас.

– Убирайся, я сказал. Ты мне не нужна, поняла? Пошла к черту.

– Уже ходила, – проинформировала я Столетова, касаясь его плеча. – Не понравилось. И толку никакого. – Прежде чем выйти из-за Назара, я позволила себе на миг прижаться к напряженной спине мужчины. И тут второй слой реальности, которой не существовало для обычных людей, шевельнулся. Из теней соткались две фигуры. Знакомые фигуры. Кот и собака. Духи теперь принадлежали Максу. Его охранники, и именно его кровь капала на землю и вскипала на третьем слое реальности. Духи, усиленные кровью призвавшего их, очень опасны. Для всех. Для шамана и для его противника. Настоящего противника. – Твоя Фиса была права, – проговорила я. – Должность шамана наследственная и с нее не уходят на пенсию. – Я вытащила из кармана маленький деревянный жезл с головой собаки. – Только вот ты невнимательно слушал местные легенды или просто забыл об одной маленькой детали. Шаманом был дед Кэтрин, понимаешь? – Я сжала в ладони деревянную фигурку, вышла из-за спины Назара и встала рядом со Столетовым.

– Кэтрин мертва! Фиса сказала, что звонили из больницы, поэтому он так и напился… – Макс посмотрел на абсолютно трезвого Назара и замолчал.

– У меня для тебя две новости, – произнесла я, глядя, как дух кота облизнулся, демонстрируя впечатляющие клыки, словно саблезубый тигр. Да, смерть меняет всех, а уж такая поганая и подавно. – Первая, звонила я. Ты удивишься, но по телефону никто не проверяет документы и не требует подтверждения, кем бы ты ни представился. А вторая, девушка, которую ты изрезал, не Кэтрин.

– Откуда ты знаешь? – выкрикнул Макс.

Вместо ответа я подняла жезл, и у деревянной головы собаки зажглись глаза, словно у игрушки на батарейках. На самом деле это очень простой трюк, годящийся только для детских шалостей. Мы с братом, например, пугали этим нашу соседку, у которой в прихожей висела лосиная голова, доставшая в наследство от мужа-охотника. Можно лишь только догадываться, что испытывала старая женщина, когда чучело начинало сверкать глазами, словно фонариками. Или однажды…

– Твари, какие же вы твари! – устало проговорил бармен. – Ненавижу!

Конечно, он, значит, режет всякую живность, а твари безусловно мы. Все логично.

Он поднял руку, словно посылающий в бой армию генерал, какими их изображают на картинках в учебниках истории. И я поняла, что время разговоров закончено. Больше не будет слов, больше не будет увещеваний и неуверенности. Он уже отдал все и теперь готовился отдать еще больше. Он шел ва-банк. Духи были его фишками. А этот отель игровым полем, сектором зеро, на который он поставил все, что у него оставалось.

И они бросились вперед, звериные тени, сотканные из мрака чужого безумия. Я услышала рев, и не успел темный пес, обладавший так же, как и его живое воплощение, хвостом-бубликом, прыгнуть, как его просто снесло в сторону. Снесло громадной медвежьей лапой.

Назар изменился. Нет, не так. На первом слое он все еще оставался человеком, а вот на втором, там, где должна быть его тень…На втором на задних лапах стоял медведь. Михаил был прав, медведь был белым. Дух пса, того самого пса, которого я еще совсем недавно гладила, распался, разлетелся ошметками теней от удара. Кот оскалил зубы. Очень острые зубы, совсем не подходящие для кота, неподходящие даже для тигра. Удар второй лапы пришелся зверю в бок и тот тоже исчез.

Макс замахнулся ножом, я выставила вперед жезл на манер регулировщика уличного движения. Шаманы всего мира умерли бы от хохота. Или от стыда.