Твоя безумная Кэтрин

– Ненавижу, – в третий раз повторил Макс и в третий раз поднял нож. Я ощутила, как разом собрался Назар, но бывший бармен и не думал нападать. Кажется, он начал понимать, что проиграл. Он проиграл даже раньше, чем начал эту схватку. Любой, кто начинает драться, в проигрыше – это правило я запомнила навсегда. Потому что меня научил ему отец, а у меня не так много воспоминаний о нем. Память – это все, что мне осталось. И еще расколотый деревянный кулон на веревочке.

Макс проиграл и теперь больше всего хотел, чтобы проиграли и мы. Он проговорил-пропел что-то лирическое, почти знакомое, словно колыбельную, что слышал в детстве, от которой в памяти остался только мотив и ничего более. А потом бросил взгляд на лежащую на земле Анфису и провел костяным лезвием по своей груди, разрезая футболку и кожу. Всего лишь царапнул, пуская новую кровь, но Макс вдруг осел на землю, как смертельно раненый.

– Нет! – закричал Назар. Тот Назар, что все еще был человеком, что оставался на первом слое.

– Да, – прошептал бывший бармен и его глаза остекленели.

Шаман может уйти по-разному. Может умереть от старости, от болезни, от кирпича на голову, тут мы мало чем отличаемся от остальных людей. Но еще шаман может уйти так. Он ведь не только инструмент общения с духами, он может стать для них дверью, прямым ходом, прорубленным среди распадающегося на слои мира. От одного слоя к другому, словно посадочный рукав в аэропорту, только вместо улыбающейся стюардессы псих с ножом. И цена такого «открытия» – жизнь.

Если найдется достаточно спятивший шаман, если этот ход будет открыт, в наш мир войдут мертвые. Бесчисленное множество мертвецов, имя которым «легион». Ага, такой небольшой зомби-апокалипсис на территории отеля «Медвежий угол».

Не все духи когда-то жили, не все они умирали, не все хорошие и не все плохие, но пройти мимо открытой двери не сможет ни один. И только предки знают, что они тут натворят. Особенно когда на их пути стоят всего лишь шаман-недоучка и оборотень-охранник.

Макс, что же ты натворил?

Я снова услышала медвежий рык, а спустя одну секунду на третьем слое вскипела тьма и ринулась сквозь прореху, что проделал Макс в своем теле. Назар прыгнул вперед, в очередной раз загораживая меня собой. Шерсть на загривке стояла дыбом. Медведь сбил первого духа лапой, второму вцепился зубами в… Не знаю даже, во что.

Но все это было бесполезно, это словно заделывать брешь в плотине жевательной резинкой. Мы оба это понимали.

– Беги, Ринка! – закричал Назар, и голос человека с первого слоя мира слился с рычанием медведя на втором. На него налетел новый сгусток тьмы.

Знаете, один раз за этот долгий вечер я уже отказалась от бегства и не видела смысла менять решение. Я опустилась на землю и коснулась исцарапанными ладонями плитки, которой была вымощена дорожка.

– Прошу защиты, – прошептала я, ударяя ладонью по камню и размазывая по нему кровь. – Прошу защиты, – повторила я на другом языке, старом и давно забытом. Он звучал так же напевно, как и последние слова Макса. – Помоги дочери земли этой, помоги ради жизни, помоги ради смерти.

Находясь в своем месте силы, шаман непобедим, если знает, что делать, конечно. Я не знала, и все, что мне оставалось, – это попросить помощи. Только просить. А вот получу лия ее или нет, решать будет мир. Это как играть в лотерею, как подкинуть монетку и молиться, чтобы она встала на ребро.

Однажды я уже просила мир о помощи. Просила, когда река била меня о камни, пока я в панике пыталась за что-то зацепиться. Знаете, представлять, как тебя будут оплакивать, было намного веселее, чем прыгать в ледяную воду. Реальность оказалась куда более суровой, чем фантазии одной девчонки, которая сдуру надумала утопиться от несчастной любви. Вода была ледяной, река неглубокой, но быстрой, камни твердыми, почти острыми. Каждый удар приносил новую вспышку боли, лишая сил. Вода бурлила вокруг, и я уже не понимала, где верх, а где низ, где берег, а где дно. Невозможно было сделать вдох, вместо него в легкие попадала вода. Думаю, моя глупая показательная попытка суицида превратилась бы в самую настоящую с, увы, предсказуемым финалом, и однажды мое тело нашли бы на берегу.

Но я позвала. Попросила о помощи, и мир ответил. Одно из деревьев протянуло мне руки-ветки, другое вытащило из земли ноги-корни. А как же еще я смогла оказаться так далеко от реки, да еще и выше по течению? Ох, я все сделала, чтобы забыть свое «чудесное» спасение, но есть вещи, которые невозможно стереть из памяти. Тогда мир откликнулся. Откликнется ли сейчас?

Назар упал, бесформенные тени навалились на медведя сверху, одна из них метнулась ко мне. Что ж, пусть так. Мы не смогли жить вместе, так хоть умрем рядом.

Блин, фразочка, как из дешевого сериала о любви.