Твоя итальянская кровь (СИ)

Тот не усшылал лёгких шагов мисс Чангретты, но расслышал её чавканье, отбрасывая газету и расплываясь в удивлённой, но очень нежной для него улыбке.

Виолетта подняла глаза, оторвавшись от ножика, медленно изучая сидящего во главе стола мужчину из снов.

— О! — не скрыл удивления Алфи, — Доброе утро! — подмигнул он девушке, и та, прекратив жевать, уставилась на него, припоминая физиономию из снов.

— Драсте, — кое-как пролепетала Виолетта, разомкнув набитый хлебом рот.

— Не помнишь меня, да? — впивался глазами в неё Соломонс, совершенно довольно улыбаясь, узнав в ней маленькую Виолу, которую не видел много лет, а на подбородке приметив крошечный шрамик после того, как она упала с трехколесного велосипеда. А рану зашивал сам еврей.

Девушка прожевала хлеб и нахмурила брови, заняв позицию обороны и нападения.

— Само собой помню, — процедила она, скрестив на груди руки, — Я же отвесила вам оплеуху, когда вы пялились на меня в саду. Я слишком юна для склероза, — зыркнула она злобно, и Алфи весело рассмеялся, странно краснея и выдавая самого себя.

— Я тебя страховал, как и в детстве, — хмыкнул еврей, не зная, что влюбится в эту девушку, как мальчишка, тая от её карих глаз, — Такова моя миссия, мисс Чангретта.

— Что до правил этикета, мистер Соломонс? — подтрунивала над ним девчонка, стреляя глазками, испепеляя еврея, — Ах да, вы о таком не слышали, верно? — изогнула она бровь, тщательно изучая сидящего перед ней Алфи, — Мы с вами на брудершафт не пили, сэр, чтобы вы могли мне «тыкать».

Алфи посмеялся, злобно сверкнув глазами. Какая-то девица его строит. Ещё чего не хватало?

— Да ну? Поспешу заверить, что мы с тобой и детские соки, и чаи, и молочную смесь вместе пили, — потирал Алфи бровь.

Виолетта напряглась всем телом, на что Алфи развёл руками, продолжая поедать девочку глазами, раскинувшись на стуле как хозяин ситуации.

Еврей смотрел и заставлял её теряться, стесняться и смущаться его взора, а Алфи забаляла её стеснительность, страх и буйность в купе. «Я бы уложил её на стол и прямо здесь перешёл бы с ней на «ты».

***

Альфред держал на руках девушку,

что свисала с его предплечья, как мертвая, пока Соломонс наспех стягивал обувь, поднимаясь наверх и опуская её на кровать в свободной комнате.

Маленький Луи, услышав скрип на этаже, направился на шум, отбросив игры с солдатиками, подкрадываясь к приоткрытой двери в спальню.

Малыш прильнул к щели и стал изучать лежащую на постели девушку, удивлённо хлопая глазами, ведь отец никогда не приводил в дом женщин, тем более свисвющих с его плеча.

Луи всматривался в лицо незнакомки, заплаканное и немного опухшее, с красными пятнами на лбу.

Алфи подкладывал подушку под голову Виолетты, получше укрывая её полуголое тело, замечая сына в дверях, что смотрел на отца снизу вверх, вопросительно нахмурив брови.

— Пап, это кто? — спросил он его, и Альфред лениво прошёл мимо малыша, потрепав того по макушке, закрывая дверь в комнату.

Еврей искренне не знал, что сказать сыну, как всё объяснить и надо ли объяснять. Что он скажет?

«Это девушка, которую я любил и люблю, что годится мне в дочери, а тебе в сестры, Луи.»

— Па, — позвал он Алфи, заглядывая в серые глаза, совсем растерянные, пролезая через раковину и добиваясь расположения отца, что тщательно мыл руки, смотря на себя в зеркало, — Ты сильно устал?

Еврей облил лицо водой и капли попадали на мальчика и тот отпрыгнул в сторону, продолжая сверлить отца через зеркало.

— Кто эта тётя?

Альфред взял сына на руки и прижал к себе, укладывая его голову на плечо и качая сына.

Шестилетний мальчик уже с трудом умещался в объятиях еврея, но тот не прекращал попыток всё ещё брать его на ручки и немного качать, чтобы руки не забыли, а самое главное — чтоб не забыл Луи.

Тут мальчик громко взвизгнул и выпутался из рук отца, отправляясь с громким топотом наверх и возвращаясь уже с бумажками, пока Алфи накладывал себе суп.

Соломонс поставил тарелку и перенял протянутые сыном записи и даже узнал свой почерк.

— Мои ожоги прошли, — покрутил Луи руки возле лица еврей, демонстрируя лишь бледные шрамы и почти чистую кожу, — Сегодня сняли лоскуты.

Соломонс серьёзно улыбнулся и кивнул:

— Так, значит, это прошло, да? Я прав?

Малыш ткнул пальцем на вторую бумажку.

— У меня не было мамы. И это прошло, — подошёл Луи ближе к Алфи, касаясь его колена и смотря в глаза с надеждой, — Пап, ты… — малыш задумчиво почесал светлую макушку, — Пап! — вскрикнул он, — Ты маму мою нашёл? Правда же? Да?

Алфи не хотел соглашаться с предположением сына, потирая бороду, но жалобный серый взгляд его испепелял и разрывал на части, заставляя согласиться на любую авантюру, только бы не разбивать маленькое сердце.

— Нашёл, Луи, да, — мальчик запрыгал и захлопал, начиная глупо танцевать и улыбаться, — Но, дай ей возможность тебя полюбить, ага? — прищурился выжидательно еврей, наблюдая, как мальчик тут же успокоился и припал к отцу.

Луи разволновался.

— Полюбить меня? Как…? Как это? Пап, разве она меня не любила всегда? — спросил он огорченно.