Твоя итальянская кровь (СИ)

Альфред вальяжно садился в кресло с довольной ухмылкой с широко расставленными ногами, потягивая горьковатый дым, запуская в воздух кольца, не сводя взора с нимфы, что по его велению вертелась, словно рыбка на крючке, то наклоняясь, то выпрямляясь, чаруя и маня. Соломонс обгладывал глазами крутящуюся перед ним девушку, что довольно извивалась и обольщала мужчину, не зная, что это он обольщает ее в очередной раз.

Виски со льдом, роскошная девочка эротично раздвигает ножки и плавно двигается перед евреем. Нижнее белье вселяет в женщину уверенность и маленькую раскрепощенную тигрицу.

Алфи попивает виски и довольно щурится, в своей игривой натуре, сжигая девушку похотливым взором, вожделея её сильнее и сильнее.

А милой куколке льстит, что ей дарит такую роскошь и мгновения внимания бандит, опасный и властный над ней и еврейскими сообществом, принадлежащий только ей. А в следующее мгновение Алфи уже был для неё чужим.

Дым затемнял комнату и делая её более уютной, а обстановку — интимной. Тигрица медлит, дразнит Соломонса, шаловливо покачивая бедрами облаченные в кружевные трусики и подтянутые к телу поясками. Тонкая полоска узкого белья закрывает самое интересное, хотя Алфи достаточно и этого.

Альфред, взяв сигарету в зубы и сощурив из-за дыма левый глаз, умудрялся другим поглощать танцующую перед ним деву, маня её к себе пальцем и осторожно подергивая пояса чулок, словно струны девчачей души.

Альфреду нравится вид полураздетых женщин, гораздо больше чем раздетых до гола. Во всем у еврея был вкус.

— Ну же, сладкая, прогнись, — командовал Соломонс.

Наблюдая, как дева начинала плавно извиваться, проводя по своей груди рукой, раздвигая перед Алфи ножки и виляя задницей, вынуждая Соломонса невольно поправить бугор в штанах, что мешал ему ровно сидеть.

Адфи мог приручать её часами, терзать и требовать, не целовать и не дарить и малейших ласк, пока та не заслужит поощрения в виде его краткой любви.

— Хорош комплект, — цедил он, наспех расстегивая ширинку, укладыая грубую руку на волосы, — Постаралась, — заверял он её, за край бюстгальтера притягивая даму к себе, роняя её на колени, — Иди ко мне.

Виолетта, войдя в магазин, окунулась такое разнообразие цвета, что голова пошла кругом. Сотни прекрасных тканей высшего качества, кружева, шёлк, атлас, бархат…

Алфи брел чуть впереди, протягивая широкую руку своему знакомому продавцу, улыбаясь и приветствуя его.

— Зачем мы здесь? — спросила его Виола, вопросительно смотря на продавца, что знал и был весьма рад видеть здесь Алфи, ударившись о твёрдую спину грудью, потирая её и смотря точно в серые глаза.

Альфред встретился с ней глазами, замер и затих, вспоминая, о чем его спросила Виолетта, невзначай любуясь её красотой.

— Шмотки, — выдавил он, проморгавшись добавляя, — Тебе нужна одежда, — уводя глаза и переключая взор на портного, что с любопытством смотрел на очередную гостью.

— Это Виола, — начал еврей, обводя девушку ладонью, —Ей нужно пару лучших комплектов белья, — закончил он, и портной удалился, отводя силой любопытный взгляд, потому что с евреем впервые пришла такая скромная дама.

Соломонс же в отношениях любил в женщинах кротость и покладистость, а обожал в мисс Чангретте спесивость и горячность.

Девушка смутилась.

— Мне ничего не нужно, — процедила она, грозно смотря на еврея.

— Ага, будешь так ходить? — проворчал еврей, ущипнув девушку за маленькую выпирающую из-под платья горошину соска, заставляя ту съежиться и пискнуть, — Не надо ей белья, блять! Ну, ходи тогда, сверкай! — злился он, и Виола прикрыла грудь руками, — Тебе тут не Сицилия, и я тебе не сраный макаронник!

— Так это твой бульдог вчера всё порвал! — возмутилась она.

Портной глянул на Алфи искоса.

— Во-первых, не бульдог, а доберман, — заметил еврей, — А во-вторых, девушки любят когда с них срывают зубами белье, разрывают на части, но, — Соломонс продолжил рассуждать, — Но, ты у нас не все, да? А в-третьих, раз мой доберман, то и покупка нового белья для тебя тоже с меня, ясно тебе?

Виолетта успокоилась, злобно цыкая и подходя к стелажу с нижним бельём, начиная выбирать, но Алфи оказалось это не по нраву.

— В сторону, девочка! — толкнул он её плечом, — Уступи место папочке! — ткнул еврей пальцем на себя, — Дай выберет человек, у которого есть вкус! — заметил он, начиная перебирать наряды, едва заметно ухмыляясь.

— Тогда уступи место продавцу, — ехидно хмыкнула она, плюхаясь на кресло, закрывая глаза, ощущая колкое явление внизу от слова «папочка».

— Давай, поговори мне ещё тут, ага? Снова хочешь быть пушечным мясом, да? — рылся еврей, изучая каждую модель от и до.

— А ты хочешь нацепить на меня белье твоих ровесниц? — не отставала Виолетта, распаляя еврея, — Только так тебя можно завести?

Алфи обернулся, скривив брови.

— Ты хочешь сказать, что я старый, и у меня не стоит, а?! — воскликнул он, пригрозив девушке пальцем, — Мой сервиз в шкафу, ага? — добавил он, возвращаясь к поиску идельных моделей, — А чулки красивые есть? — спросил еврей, обращаясь к портному, вновь переключаюсь к подбору белья, держа в руках светлые трусики.