Твоя кровь, мои кости

Внизу дверь на кухню со скрежетом отворилась, а затем с грохотом захлопнулась. По лестнице прогрохотали чьи-то ботинки, и в открытую дверь ввалился Питер с грязной полоской на щеке. Увидев ее там, он замер, устремив взгляд на тело цыпленка.

У него не было возможности заговорить, прежде чем появился Джеймс. Он бочком занял свободное место рядом с Питером, без рубашки и растрепанный со сна, его грудь была покрыта множеством розовых сморщенных шрамов.

— Откуда ты только что появился? — спросил Питер.

Темные брови Джеймса поползли вверх.

— Из комнаты для гостей.

— Лжешь.

— О, перестань, Питер, — сказал он с раздражением в голосе. — Я прилетел всего два дня назад. Я чертовски устал после смены часовых поясов. Я бы все еще был без сознания, если бы Уайатт не начала кричать так громко, что разбудила бы мертвого. — Его внимание переключилось на раковину. Он перевел взгляд на буквы, стекающие по стеклу. — Что это?

— Сообщение. — В животе Уайатт поселился ужас, холодный и темный, как левиафан. — В доме, помимо нас, кто-то есть.

— Ты так думаешь? — Джеймс медленно приблизился к раковине, внимательно разглядывая груду перьев. — Не уверен, думаю, более вероятно, что это сделал кто-то из нас.

Уайатт удивленно моргнула, глядя на него.

— Один из нас?

— Мы здесь единственные люди. — Он бросил многозначительный взгляд на Питера, все еще стоявшего, прислонившись к двери. Тот заметно ощетинился, в его глазах промелькнуло что-то смертоносное.

— Не смотри на меня так.

— Почему бы и нет? Ты был на птичьем дворе, не так ли? Ты с рассвета колотил в эти чертовы ворота.

— Думаешь, я бы обидел невинное животное?

Джеймс сдержанно рассмеялся.

— Это что, серьезный вопрос?

— Оставь его в покое, — рявкнула Уайатт.

Джеймс удивленно повернулся к ней.

— Оставить его в покое?

— Мы ничего не добьемся, ссорясь подобным образом.

— Мы также ничего не добьемся, притворяясь, что все в полном порядке. — Он резко повернул голову к Питеру. — Она думает, что ты такой пацифист. Застенчивый, милый Питер, который и мухи не обидит. Ты когда-нибудь рассказывал ей, из-за чего тебя заперли в подвале? Говорил ей, как сильно разозлился, что гильдия забрала ее у тебя?

— Джейми, прекрати, — сказала Уайатт. — Это не поможет.

Но Джеймс еще не закончил.

— Ты завел их в лес, не так ли? Их было семеро. Мой отец сказал, что они выследили тебя там, где ручей превращается в реку, где река превращается в разлом, а небо черное, как Стикс. Ты убил их сам? Или позволил чему-то холодному и загадочному сделать за тебя всю работу?

Дыхание Питера стало прерывистым. У него дрожали руки.

— Они не были невинными.

— А что насчет Уайатт? — спросил Джеймс. — Она невинна? Или она просто средство для достижения цели? Мне любопытно узнать, какую ложь ты будешь говорить себе, когда будешь хоронить ее тело в роще.

Питер напрягся.

— Я не убивал цыпленка.

Желудок Уайатт словно налился свинцом. У нее сдавило горло. Джеймс был жесток, да, но ни одно из его слов не было неправдой. В доме их было трое, и Питер был единственным убийцей среди них. Она тихо сказала:

— Думаю, тебе следует уйти.

Питера безвольно опустил руки.

— Уайатт…

— Просто уходи.

На мгновение ей показалось, что он откажется. Но вместо этого борьба в его глазах угасла. Бросив последний взгляд на раковину, он повернулся, чтобы уйти. Она прислушалась к затихающему стуку его ботинок по лестнице и приглушенному хлопку кухонной двери.

Когда он ушел, она повернулась к Джеймсу. Тот лениво стоял у раковины, разглядывая цыпленка с тихим изумлением, рассеянно потирая большим пальцем выступающий край шрама. Раны на его груди были обширными, они тянулись от грудины до пупка, а затем расходились наружу в виде разрозненной паутины.

Она хотела спросить его, что же такого ужасного произошло, что так сильно его задело. Вместо этого она сказала:

— Англия на пять часов впереди.

Его большой палец замер у груди.

— Что?

— Ты сказал, что у тебя перелет, но там сейчас день. Раньше ты просыпался неоправданно рано в начале лета, а не спал допоздна. Я помню, потому что ты всегда заставлял нас с Питером вставать вместе с тобой.

Он хмуро посмотрел на нее сверху вниз.

— Я сказал тебе, что на руках Питера кровь семи из гильдии, и ты сделала такой вывод?

— Я не знаю, чему верить, — призналась она. — Боже, Джейми, ты всегда был таким впечатляющим лжецом. Я завидовала тебе, когда мы были детьми. Ты придумывал какую-нибудь дурацкую историю и вытаскивал нас всех из неприятностей. Это было похоже на сверхспособность. — Она замолчала, резко сглотнув. — Я просто никогда не думала, что ты применишь это ко мне.

— Я не лгу тебе насчет Питера.

— Может быть, не сейчас, — призналась она. — Но ты делал это годами.

Ванная комната вдруг показалась ей слишком маленькой. Забавно, но она так отчаянно хотела, чтобы он приехал… появился и снова все наладил, как раньше. Теперь, когда он вернулся в Уиллоу-Хит, она поняла, что не хочет, чтобы он здесь находился. Ей не нравилось, что он вот так нависает над ней, со своими острыми, как бритва, улыбками, скрывая свои секреты.