Твоя маленькая ложь (СИ)

В тот день мне казалось, я твердо решил, что моей маленькой беззащитной Эли больше не коснется ни единая грубая мужская рука… Помню, в тот день я подключил все свои связи, чтобы собрать доказательства и арестовать этого изверга. Отец был в ужасе. Он никогда не понимал, почему я постоянно вожусь с какой-то обыкновенной девкой без рода и имени. Ему не понять, ему никогда этого не понять, ведь задолго до начала отбора ему заранее подобрали шведку, имеющую общие корни с королевской шведской семьей. Впрочем, ты и так все знаешь в мельчайших подробностях. Мой отец не знает, что такое любовь, даже спустя более двадцати пяти лет брака.

Признаюсь, я никогда еще не думал о своей будущей супруге, ведь с самого начала знакомства моей королевой была только она.

Королева Элизабет…

Как наша прапрабабушка, помнишь?

За все эти годы я видел свою королеву абсолютно разной. Я был свидетелем невероятного перевоплощения: из маленькой Эли, зашуганной отчимом и, кажется, потерявшей доверие ко всем мужчинам, она вдруг начала превращаться в миловидную девушку с первым неопытным макияжем и пестрыми короткими платьями, привлекавшими внимание любого половозрелого мужчину…

А знаешь что?! Она ни разу не предала меня, хотя за ней много кто бегал еще в школе. Я не мог на это спокойно смотреть, понимаешь? Я уже представлял, как набиваю им физиономию, если бы они только посмотрели на нее похотливым взглядом или притронулись бы к ней. Разве принцы так себя ведут? Для меня все ее потенциальные ухажеры были как красная тряпка для быка… Но я держал себя в руках и сохранял самообладание, как нас и учили, ровно по учебнику.

Я надрал задницу своей судьбе во второй раз, когда на свой восемнадцатый день рождения в клубе она переборщила с «отверткой» и в какой-то момент наши лица оказались рядом. И я не сдержался, Белла!!! Когда наши губы соприкоснулись, я почувствовал вкус апельсинового сока и чертовски много чего еще. Возникло чувство, будто наступил конец света. Конец всему, у чего есть начало, конец моего заточения в этой политической клетке. Чертова буря эмоций захлестнула меня в свой водоворот, опьяняя намного больше, чем виски, который я уничтожил у себя дома, приходя в себя.

Все это время я сражался с самим собой. Меня рвало на части, я до безумия хотел овладеть ею, не только в сексуальном плане. Я хотел овладеть ее мыслями, эмоциями, чувствами. Чертовски эгоистично. Но в то же время я понимал, насколько я глуп, мечтая о таком подарке судьбы. Осознание того, что я буду владеть всем, кроме нее — убивало меня, разбивало на мелкие осколки снова и снова, периодически отрезвляя, приводя в чувство.

Я понимаю, что не могу предать свою страну, свой народ, который жаждет увидеть меня спустя двадцать три года после моего рождения. И что я им скажу? Здравствуйте, я ваш будущий монарх, вы так долго хотели меня увидеть, но прямо сейчас я отрекаюсь от престола?! Тем более сейчас, когда с каждым днем повстанцы наносят новые удары и после моего заявления об отречении они воспользуются моментом и монархии наступит конец. Конец всему, что строилось и хранилось веками, конец нашей государственности в целом.

Я знаю, что она будет думать. Что я променял ее на корону и будет чертовски права… Но я не могу иначе и уже почти свыкся с мыслью, что остаток своей жизни проживу без нее.

Изабель, я был готов жениться на ней, представляя, как она в великолепном пышном белом платье и счастливой улыбкой на лице идет к алтарю, а я в это время не чувствую землю под ногами, ощущая, как счастье плавно разливается по всему телу. Я был готов отдать ей весь мир и маленькую Данию, а она даже не знает моего настоящего имени…

Я знаю, что после моего решающего дня рождения она больше не заговорит со мной, будет избегать встречи, выкидывать подарки и меня из своей жизни. Но я удерживаюсь за последнюю ниточку надежды, я продолжаю верить, будучи увидев портфолио кандидатки, которую родители выбрали мне в жены…

Белла, я повторяю ошибки отца, ведь он выбрал корону, лишившись при этом Сабины. И я чертовски опасаюсь того, что Эли останется всего лишь мечтой для меня до конца жизни…».

За дверью раздается какой-то отдаленный всплеск, за ним следует обеспокоенные крики и голоса людей, вперемешку с бесконечными шагами, но я полностью растворяюсь в тексте, вчитываясь в каждое слово, в каждую ровную букву, так старательно выведенную Кристианом и причинившую ему не мало боли. Вновь и вновь перечитывая строки, пытаюсь остановить истерику, вырывающуюся из груди, совсем не замечая, как в комнате помимо меня оказывается кто-то еще.

Я не успеваю ничего сообразить и тут же ощущаю, как кто-то холодными руками грубо стискивает мне плечо, прикладывая к губам и носу тряпку, издающую мерзкие зловонии. От неожиданности я пытаюсь закричать, резко подрываясь с места, но человек лишь крепче прижимает ткань к моему лицу, а я глубже вдыхаю ее содержимое.