Твоя половина мира

— Что было?.. — Максимов побарабанил по столу. — Нарисовался драгоценный Тиль и пальнул мне в лоб. Но раньше я сам себя убил. Тем, что позволил тебе, козлу... Ну?.. ну?..

— Нерусскому, — хмуро подсказал Тиль.

— Ага. Позволил тебе, козлу, в меня плюнуть.

— Да я не собирался...

— Ты-то не собирался. Но я ведь позволил... За пузырь. Или за два?..

Он неожиданно схватил бутылку, размахнулся и... аккуратно вернул ее на место.

— Красивые движения ничего не стоят, — кивнул Тиль. — Если ты просто завяжешь, без грохота и манифестов, это будет куда эффектней.

— Тебе-то что за дело, — буркнул Максимов.

— Я не понимаю: форвертс у тебя включился или нет еще?

— Сам не пойму. Кое-что вижу, да.

— А раньше он просыпался? Я ведь тебя в варианте полным деревом застал. Потому и... того.

— “Того”!.. — проскрежетал Сергей. — Судия, бля, с горних высей... “Того”! А сам?.. Сам-то — чего?

— Так был у тебя форвертс?

— Иногда. Если больше суток всухую. Тогда начиналось... всякое. Но со мной это, слава богу, нечасто.

— Значит, сегодня тот редкий день, когда тебя можно застать в человеческом...

— Говорю же: я все решил! — прервал его Максимов.

— Пить не будешь?

— Буду, конечно. Но по-другому. Иначе... — Он тронул бутылку и отодвинул ее подальше. — Иначе придется, как тебе, на колеса подсаживаться. На чем ты сейчас? Дипэкзедрин?.. Гипнотиморол?..

Тиль, не сдержавшись, присвистнул.

— Дипэкзедрин, ясно, — сказал Сергей. — Жвач-вЖя Ка ддя нервных подростков. Это слишком дорого, я не привык.

— Я...

— Естественно! Обеспечишь, куда ты денешься. Вы мне и так по гроб жизни должны. Столько лет на наших ресурсах...

— Э-э-э... Ваши ресурсы — это что? Где они?

— В Сибири, где же еще!

— А я тут при чем?

— Ботинки у тебя хорошие. А мне даже на водку не хватает. — Он поскреб худую шею и хлопнул ладонью по столу. — Ладно. Ехать надо.

Тиль тряхнул головой.

— Чё, совсем глухарь, что ли? — осклабился Максимов. — Вот она, справедливость! Вообще ничего не видишь? Ха!.. Так это... зачем явился-то?

— Ты... весь наш разговор видишь? До самого конца?

— Поди разбери, где у него конец... Но поедем в гнилом “Форде”. Нормальные таксисты здесь пассажиров не берут.

Сергей вышел в соседнюю комнату и вернулся одетым: те же протертые брюки плюс пластмассовые сандалии и красная майка с большим черным кулаком.

— Я готов, — объявил он и, привалившись к стене, добавил: — Принцем не хочу. Хочу быть команданте.

Тиль собирался сказать: “Ничего, принарядим. Будешь, как принц”. В итоге он сказал другое, хотя Максимов, вероятно, увидел и это:

— Чувствую себя так, будто мне уши отрезали.

— Зато Демон молчит, — неопределенно произнес Сергей.

— Кто молчит?

— Тот, из-за кого ты аптеку жрать начал. Пойдем?

— Ну-ка, ну-ка... Так ты тоже о нем знаешь? Голос ?..

— Демон, — бросил Максимов. — За все надо платить. А ты как думал? Чем больше имеешь, тем дороже платишь. Но пью я не только поэтому, — заметил он. — Пошли отсюда. Демон уже пронюхал.

— Ты его слышишь?

— Нет пока.

— Ну да... В тебе столько спирта, что за день не протрезвеешь.

— Иногда удается войти в такую норму, при которой форвертс есть, а Демона еще нет. Иногда она сама приходит, если выпить не на что.

Сергей забрал со стола бутылку и направился к выходу.

— Ты не все рассказал! — крикнул Тиль.

— Нет времени. Тачку провороним, следующая будет нескоро.

Максимов спустился по лестнице и, едва оказавшись на улице, махнул рукой. У подъезда, прямо в луже, затормозил серый обшарпанный “Форд”.

— Не ошибся, Серж... — с восхищением проговорил Тиль.

— Деньги вперед, — заявил водитель.

— Распрягайся, герр космополит, — буркнул Максимов.

Тиль передал в окно карточку и с трудом открыл помятую дверь.

— Полиция такое корыто пропустит? — спросил он.

— Пропустит, — кивнул Сергей, усаживаясь рядом. — Авеню Кирилла-Мефодия, за эстакадой свернуть, дальше покажем, — сказал он таксисту. — Правильно, Тиль?

— А что еще знаешь?

— Еще?.. — Максимов скрутил на бутылке пробку и поднес горлышко к губам. — По дороге заблудимся, но к полуночи доедем. Все будет нормально.

— А дальше? — Тиль с удивлением отметил, что в нем просыпается любопытство — обычное любопытство, свойственное обычному человеку.

— Дальше?.. — Сергей скривился. — Поднимемся в номер. Жрать нечего, баба твоя нерусская не позаботилась. Весь вечер дергалась, на трубку глядела... ей же не видно, во сколько ты вернешься. Вы теперь оба глухари. Смотрела, как дура, новости — вдруг сообщат, что Тиля Хагена уже арестовали.

— Ну?.. А еще дальше?

— Еще дальше? — Максимов вставил горлышко в рот и сделал шумный глоток грамм на сто. — Все! Сеанс окончен!

Тиль позвонил Элен. Та ответила сразу.

— Буду около двенадцати, — сказал он. — Не один, с родственником. Не беспокойся. И закажи что-нибудь поесть.

— Вот ты уже и начал меня эксплуатировать, — Сергей снова приложился к горлышку и, крякнув, утер подбородок майкой.

— Не разгоняйся, — предупредил Тиль.

— Я не запойный. Просто хочется выжить.

— Другого способа не нашел?

— Тебе не понять. Мы ведь не в Африке и даже не в Европе. — Максимов завинтил пробку и сунул бутылку в брюки. — Это Россия, Тиль.

Демон