Твоя реальность — тебе решать

А Тимка… нет, не Тимка — Тим… Тим стоял перед глазами. Сначала его широкая спина. Вновь она прятала за собой Леру и не подпускала к ней ту страшную женщину. А потом… Он смотрел на нее. Смотрел одним глазом, потому что второй, красный, из-за царапины через всё лицо, слезился, безостановочно. Из носа бежала кровь, и парень был весь в собственной крови. И белая ткань рубашки слепила глаза. Цвет казался кипельно-белым. Кровь, падая тяжелыми каплями на ткань, расплывалась в невообразимые кляксы. Кап — и кровавая клякса словно разбегалась рваными краями по белой материи. Жуть!

Лера… А что она могла сделать? Ее втащили в кабинет, усадили, и мать крутилась здесь же, но девочка ничего и никого не видела. Перед ней сидел Тим, и видела она лишь его. А он сидел и улыбался ей… она улыбаться не могла. Она беззвучно плакала, и слезы, падая на белые рукава блузки, бесследно таяли: ведь слезы, несмотря на боль, цвета не имеют… И девочке ничего, кроме сожаления, не оставалось…

[1] Свобода в том, чтобы не пришлось о чем-то сожалеть. Джон Милтон, «Адвокат Дьявола» (The Devil's Advocate)

Глава 54. Попытка (не)пытка.

Если стоит выбор между «да» или «нет»,

то «да»! Сделайте это. Поцелуйте,

обнимите, догоните, встретьтесь, скажите.

И пусть выйдет ерунда, зато хоть попытались.

Джонни Депп

Утром Никита написал Елене Николаевне. Та ответила тут же, и парень горестно вздохнул: Тимки не будет на уроках. Нахлобучив на голову капюшон толстовки, Ник толкнул тяжелую дверь подъезда и тут же скривился: на улице моросило. Казалось, что молекулы воды просто зависли в воздухе, и лишь при контакте с одеждой или кожей они лопались и оставляли невесомые, едва заметные капли. Никита вздохнул и глянул наверх. Нет, домой за зонтом подниматься однозначно не станет, не сахарный — не размокнет. И с этой мыслью поспешил к дому Ники.

Ника же пряталась под зонтом и что-то листала в телефоне. Вчера она узнала, что 27 мая, то есть послезавтра, у Никиты день рождения. Вопрос о подарке встал ребром. Деньги были — братья и родители подкидывали ей карманные регулярно, но что подарить? Девочка полночи прокрутилась, и так и так прикидывая варианты, но все они были какими-то… не такими. Увидев Егорова, она убрала телефон и улыбнулась своему парню. Тот подбежал, поцеловал да, перехватив зонт, обнял девочку за плечи, и парочка отправилась в школу.

Они шли и говорили о друзьях, потом Ника как бы случайно заикнулась о предстоящем дне рождения, Ник воодушевился.

— Ну, в «Баффо» мама уже стол забронировала. Сказала, что посидим с ребятами.

— А ты кого хочешь пригласить?

Никита пожал плечами.

— Пару ребят с легкой и свои.

— Свои?

— Ну, Тимка, а значит и Лера, ну и ты, конечно же! А Данька! Еще Данька.

Вероника улыбнулась:

— Я думала у тебя больше друзей.

— Друзей только двое: Тим и Данька. Остальные так… на периферии. Приятели, просто хорошие знакомые… Ну, вот Арт, помнишь? Он нам еще помог, когда тебе этот придурок по пальцам мячом зарядил? Так он тоже спортсмен, легкоатлет. Мы с ним не рамсим. Это на баскетбольной площадке мы бодаемся, отстаивая школу, а на арене, особенно в области, мы уже соперники постольку поскольку. Там отстаиваем честь города. Конечно, хочется победить, но… главное, чтобы город победил. Арта хрен догонишь! Скорость с места развивает, как истребитель! Это уникальная способность. С таким только рождаются. Талант.

— А ты же прыгун, — проговорила Ника.

— И я, и Тим. Только он мастер в тройном прыжке, а я в высоту… Хреново как всё сложилось. Иваныча жаль…

— В смысле?

— Ну… я на него наезжал, дескать, придумает тоже... А твой брат сказал, что тренер, как врач, знает своих спортсменов, знает, кто на что способен, и правильно, трезво расставляет приоритеты. Он тоже весь год пашет ради дня соревнований. Я вчера, когда уходил из зала, прям бесился, а потом глянул на Иваныча… а тот стоит у матов, глядит на эту планку и молчит. У меня на душе прям… капец, короче.

— А ты не можешь…

— Могу! Время еще есть. Вот только ты же сама знаешь, список составляется заранее. Очень заранее. Не удивлюсь, если Иваныч его уже отправил. У него, поди, теперь башка так пухнет из-за Тимки… Да чего там… — и парень с досады махнул рукой.

Вероника промолчала, лишь руку положила поверх пальцев Никиты, сжимавших ручку зонта. Что здесь можно сделать, она не знала.

«Блин! Не сдохнуть бы от тоски! Хоть вой. Тимки нет, Даньки тоже. Ну ладно, Тимка, с ним всё ясно, а длинный-то куда делся?»— подумал с грустью Никита и вздохнул.