Твоя реальность — тебе решать

— Слово! — рявкнула Клинкина так, что парень даже вздрогнул. — Всё, что вертится на языке… боюсь, ты не переваришь!

Парень хмыкнул, так как смеяться в голос было больно.

— Ржешь? Угораешь? Смешно тебе? Да… чтоб…, — но Карина не договаривала, только губами шевелила, Тимка всё-таки засмеялся.

Девушка уставилась на него, не понимая.

— Ты так выглядишь, словно на тебя заклинание… антисквернословное наложили, — хихикнул Уваров.

И в ту же секунду пожалел об этом, серо-зеленые глаза сузились, и девушка надвинулась на него с кулаками.

— Дурак! Дурак! А если бы в висок? А о матери ты подумал? Придурок! — выплевывала она остро и колко и била его в грудь.

Тимка не сразу смог перехватить тонкие руки, зацепил бордовые полосы, Карина зашипела и успокоилась. Замерла и головы не поднимала. Тимка смотрел на ее макушку, украшенную широкой косой-колоском, и молчал. Ситуация становилась неловкой. Девушка это тоже понимала. Поддалась назад и потянула на себя руки.

— Короче… ты понял, — пробормотала она.

— Что дурак? — хмыкнул Тим.

— А что нет? Так подставиться!

— Клинкина, ты за этим сюда пришла?

Девушка кивнула.

— Подумала, а вдруг ты не знаешь?

— Карин…

— И я дура…

— Карин…

— Ладно! Жив, почти здоров! Пошла, — и сказав это, она шагнула в коридор, но там стоял Тимка, и он… он не пустил. Шагнул в проход — не обойти.

Девушка подняла на него глаза. Смотреть на него такого… то еще удовольствие, но… губы скривила усмешка:

— Уваров, ты так не делай. Я ведь могу это интерпретировать… по-своему.

Небо в льдистых глазах вспыхнуло молнией. Парень чуть склонился к Карине.

— То есть… твой приход сюда да еще и во время уроков я правильно… интерпретировал?

Клинкина улыбнулась:

— Не играй со мной. Проиграешь… Тим.

И сказав это, она обошла парня, обулась и тихо вышла из квартиры. Дверь хлопнула. Тимка оглянулся на дверь.

— Да ладно…, — пробормотал он удрученно.

— Никита, понимаешь, накладка в расписании. И у вас нормативы нужно принять, полугодие закрывать, а тут еще малыши. Их учитель еще…, — говорила Екатерина Александровна, молоденькая учитель физкультуры. Ник помнил ее еще с лёгкой атлетики, когда сам учился в началке, а она уже было взрослой, была чемпионкой. И мальчишки от мала до велика не спускали с красавицы восхищенных глаз.

— Ой, Екатерина Александровна, где там ваши мелкие? Поиграю с ними в вышибалы, — ответил парень и подкинул мяч, что крутил в руках.

— Смотри, ногу не напрягай, иначе мне наши Иванычи голову снимут.

— Не бойтесь! Так, малышня, привет! Меня зовут, Никита Александрович, — представился парень, подходя к третьеклассникам.

— Ты еще учишься! — раздался вопль светлоголового мальчишки. Стоял чуть впереди всех, сложив руки на груди. Вожак, блин.

— И что? — хмыкнул парень.

— Тогда просто Никита! То же мне «Александрович»… Я вот тоже Александрович!

Малышня захихикала. Егоров усмехнулся.

«Ах, ты мелкий засранец! Понтуешься? Не на того напал!»— мелькнуло в голове.

— Ну, я понял, ты в вышибалы не играешь! Остальные за мной!

— Почему я не играю? — вновь обиженный вопль.

— Потому что я здесь учитель. Да, пока, но распоряжаюсь здесь я! Ясно?

— Ты не учитель! Права не имеешь!

Нику пришлось проглотить всё, что готово было сорваться с губ, ведь перед ним был всего лишь ребенок, младшеклассник. Ну сколько ему? Лет девять-десять. Тягаться с ним в словесной перепалке?

— Ты, не прав, Саша. Это не просто ваш старший товарищ, — вдруг вмешалась Екатерина Александровна (видать, поняла, что Никита договориться с малышней не может, стыдобища!), — Егоров Никита Александрович — мастер спорта по прыжкам в высоту. У него много побед и даже рекорд есть, который пока никто не побил! Так что, дети, слушайте его внимательно, ясно?

Ребята вразнобой закивали. Какой-то мальчишка толкнул того самого Сашу в бок.

— Он тоже Егоров. Не брат? — спросил он.

Саша насупился:

— Еще чего!

Никита скользнул по нему взглядом и стал расставлять ребят. Игра началась.

Никита давно понял: азарт не купить, а еще он заразен. Стоит войти в раж одному, как другие начинают подтягиваться, и вот уже через несколько минут вместо вялой ребячьей ватаги ты имеешь дело со сплоченной бандой команчей, готовящих набег на апачи: визг, вопли, вой. Старшеклассники, сдавшие нормативы, по одному присоединялись к игре. Ор стоит такой, что себя не слышишь. И как-то вышло так, что с одной стороны остался Саша и Никита Егоровы. Они уже были порядком взмыленные, но от того дрались злей. Упёртый младшеклассник был крепкой закалки и не уступал старшему товарищу, вертясь на площадке юлой. Его светлый вихор прилип мокрыми сосульками ко лбу, лез в глаза, но мальчишка будто этого не замечал, прыгая белкой. Никита ловил мячи и прореживал команду соперников. Саша, видя прямое попадание товарища, кричал и прыгал на месте, потрясая острыми кулачками в воздухе — радовался. Поэтому, когда раздался финальный свисток, он даже скуксился. Никита потрепал по светлой макушке.

— Мы всё равно победили! — сказал он.