Твоя звезда

– А то! – засмеялась губернаторша. – Нет такого мужчины, который мне еще не сдался. И причем заметь – я ведь вас не пугаю. Правда? У тебя ведь нет оснований рассказать своим слушателем, что приехала губернаторша, пугала горячим утюгом… А, Семен?

– Нет. Оснований нет, – пробурчал Семен.

– Вот и хорошо. Значит, договорились. Когда у тебя день рождения?

– В декабре.

– Вот, в свой день рождения жди меня на эфир. И пусть будет сюрпризом для слушателей.

– Не все вас знают в России!.. – проговорил Семен.

– Так узнают. Главное, чтобы наши все в области посмотрели. Я уже постараюсь. Рекламу сделаем.

Семен неожиданно встал и направил ружье на губернаторшу.

– Вон! – закричал он, изо всех сил сжимая ружье и наливаясь кровью. – Вон отсюда!..

– Семен, ты что? – удивилась Елизавета Сергеевна, чуть подобрала ноги, которые она до этого вольготно раскинула, развалившись на стуле, но не встала.

– Вон, говорю! Я понял! Я всё понял! Семен Калашников не покупается и не продается! Мне не надо рекламы, ничего не надо! Покиньте территорию!..

– Зря ты так, Семен, – покачала головой губернаторша, положив ногу на ногу и поглаживая стол большой мягкой рукой, словно успокаивая Семена на расстоянии. – Ты сядь, ружье опусти и не кипятись. Ружье свое, говорю, поставь и разрешение на хранение оружия мне показывай.

– Я сам себе выписываю разрешение! – выкрикнул Семен.

– Тот, кто сам себе разрешение на хранение огнестрельного оружия выписывает, у нас находится под особым присмотром, – спокойно ответила губернаторша. – Ты ж не смог наворовать столько, чтобы самому законы устанавливать? Нет. Значит, живи по обычным законам.

– Я… – начал было Семен, снова берясь за ружье, которое он поставил было к стене.

– Так, хватит! – махнула на него рукой Елизавета. – Ты мне надоел. Гена, – она ткнула пальцем в телефон, – давай ребят заводи, сейчас мы здесь все к едрене фене разберем за два часа на дрова, как будто ничего и не было. И в больницу позвони, пусть «Скорую» пришлют, тут человеку плохо.

– Да пропадай ты! – закричал Семен и вскинул ружье.

Степа, который некоторое время назад встал, подскочил к нему и вовремя выхватил у него оружие. Семен, тяжело дыша, полез на Степу, чтобы отобрать у того ружье. Губернаторша, наблюдавшая за этой сценой, покачала головой.

– Ты дурной, Семен. Себе во вред все делаешь. Гена, – она снова взяла телефон, – подожди, стойте, где стояли. «Скорую»? – Она искоса взглянула на Степу, который крепко держал Семена.

Семен молча вырывался, весь багровый, прерывисто, со свистом дыша.

– Нет, Ген, вроде тут полегче стало человеку. – Она отложила телефон, отхлебнула из чашки и встала. – Семен, ты ведь долго так не протянешь. А что люди без тебя будут делать? Вода у тебя тиной отдает, кстати. Лучше бы ты себе новый колодец вырыл. О себе бы позаботился. А кто о тебе позаботится? Жена тебя бросила. Вот только Степа и может тебе помочь. И то я у тебя сейчас его заберу. Да, Степан, вы поедете со мной?

– Куда? – удивился Степа.

– На праздник. Я лечу на праздник. Представляете, как люди там будут счастливы? Прилетела Елизавета Сергеевна, да не одна, а с нашей легендой. Вы же наш знаменитый земляк, звезда. А люди наши больше всего такое любят. Как раз у меня подарка нет. Хотели по дороге лис отстрелять, но привезем вас. Подарок гораздо ценнее, и лисы будут целы. Ну что, Семен, успокоился? Ты давай не дури. Значит, так. Вывеску свою про республику можешь не снимать. Я тебе разрешаю, я добрая.

– Не надо мне ничего разрешать! – буркнул Семен, садясь на кровать.