Твоя звезда

– Завтра, нет… в понедельник люди тебе привезут табличку «Этнографический музей русской старины и… – она подумала, – …социализма». В отделе культуры тебя зарегистрируем. Нормально. Почему у нас в области не быть такому музею? Телега у тебя во дворе стоит – очень знаково. Ехали-ехали, да не доехали, лошадей по дороге потеряли. Вот, экскурсии будешь водить по своему двору, про прошлое рассказывать. Про репрессии – люди любят такое. А, как? – Губернаторша подмигнула мгновенно вскинувшемуся Семену. – Да ладно, расслабься. Есть без тебя кому на репрессиях хлебушка с маслицем себе зарабатывать. Ты у нас человек идейный, принципиальный, будешь свою линию гнуть. У меня в области и свобода слова, и свобода мнений, и разумная доля плюрализма, и порядок. Только у очень умной женщины так может быть. На одном окошке – кактусы, на другом – орхидеи, в середине – роза, то есть я сама; по углам по разным – иконы да красные флаги. Скрепляем скрепочками разорванное предками. Зашивать сил и времени нет, так мы – хоп! – и скрепили на живульку. Тут тебе и цари, и попы, и коммунисты, и евангелисты седьмого дня, и тайский массаж, кому что ближе. Всех заняла. У меня из области люди в Москву бежать перестали. – Елизавета подмигнула слегка оторопевшему Семену. – Ну что, Семен, так пойдет? На работу тебя беру, директором музея, оклад семнадцать тысяч в месяц, больше, чем у учителя истории. Всё! Рассказывай народу сказки и не болей. – Не слушая никаких возражений и ответа Семена, который начал было отказываться, она пошла, не оборачиваясь, к выходу, бросив на ходу: – Степан, я вас забираю.

Степа, неопределенно кивнув, протянул руку Семену.

– И зачем ты с ней едешь? – Старик неодобрительно поднял глаза на Степу, пожимая ему руку. – Что ты там забыл? На их праздниках?

– Не знаю. Поеду.

У Степы мелькнула мысль, что, возможно, не стоит сейчас оставлять Семена, который полчаса назад не очень хорошо себя чувствовал, но неожиданная возможность куда-то улететь, куда-то далеко, с этой удивительной женщиной, мощной, как природная стихия, показалась ему на мгновение единственным выходом из тупика, куда он всё больше и больше себя загонял. Эта женщина знает всё – про Семена, про него, Степу, про людей из их области, про мужчин, про жизнь – иначе бы она не оказалась на том месте, где она сейчас. И все эти мужчины, которые пришли с ней, ловят каждое ее слово, каждый взгляд. И тут дело не только в том, что она – начальница. К начальникам тоже разное отношение. Она не начальница, она – хозяйка. Хозяйка всего и всех.

Степа вышел за Елизаветой Сергеевной. Как душно все-таки у Семена… На улице от холодного воздуха в голове стало как-то проясняться. Что за наваждение сейчас было? Как от спиртного… Странно. Может, Семен подливает в чай какие-то травяные наливки? Или эта женщина на него так подействовала? Как ураган, сбивший с ног, заставивший лечь и лежать, пока ураган не стихнет…

– Не отставай! – Губернаторша обернулась к нему, подождала, пока он все-таки подойдет к ней, протягивая руку.

Степа взял протянутую ему руку, горячую, большую, и эта рука полностью поглотила его ладонь, тоже не маленькую. Просто эта рука – вела, знала, куда вести, зачем, а Степа так давно сбился с пути…

Степа прошел так несколько шагов, потом высвободил руку, потряс головой, с силой сжав виски. Оглянувшись, он увидел, что Семен вышел на крыльцо и стоит там, молча глядя, как губернаторша уводит Степу.

Степа прошел к колодцу, зачерпнул воды из ведра, умылся. Вода оказалась очень холодная, ледяная. На улице похолодало, или после теплой избы так показалось?

– Что? – усмехнулась губернаторша. – Сдрейфил, красавчик? Нет, я тебя не отпущу. Семен! – неожиданно крикнула она. – Тебе врач не нужен? А то я пришлю!..

– Справлюсь, – негромко ответил Семен, покачав головой.

– Не шути со здоровьем! Пусть приедут, кардиограмму снимут. Я распоряжусь! Жди врачей, не стреляй в них только.

Степа увидел, как засуетились все мужчины, когда губернаторша показалась у ворот. Неподалеку стояли два вертолета – большой военный и поменьше, белый, которые просто чудом приземлились на неровной лужайке. Кто-то уже полез обратно в вертолет, кто-то побежал навстречу. Елизавета Сергеевна дождалась, пока Степа ее догонит.

– Я не поеду, наверное, – сказал Степа как можно тверже. «Наверное» прибавилось как-то само.

– Поедешь, это уже решено, точнее, полетишь, – улыбнулась губернаторша. – Тебе самому это нужно – лететь со мной. Я ведь правильно всё понимаю? Конечно, я всегда всё правильно понимаю.

Как противостоять этому неумолимому потоку – ее слов, ее воли, в который попадаешь, и вырваться из него невозможно? Степа, словно оказавшись в невидимом и сильном поле, шагнул за ней.

– Садись со мной.