Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 1

Пока объявлялась тема и цели занятия, и проводился инструктаж, я ощутил себя актёром, ожидающего за кулисами, своего выхода на сцену. Причём актёром, который перед спектаклем узнал, что вместо роли дворецкого со словами: «Кушать подано!» ему предстоит играть роль Спартака на арене амфитеатра, сражающегося с драконом. Или что-то вроде этого.

Ну вот, наконец, и мой выход. С непроницаемым лицом, под причитания внутреннего голоса иду в исходное положение. Останавливаюсь. Краем глаза вижу, что молодые курсанты с снисходительным интересом и иронией следят за мной.

Чем больше я нервничаю, тем легче мне сохранять видимое спокойствие. Начинаю привыкать к воплям внутреннего голоса и вообще перестаю его замечать.

И вот, с показным безразличием, дождавшись команды, иду на встречу танку.

Танк, выбрасывая клубы дыма, пошёл прямо на меня. Я вскинул автомат и прицелившись, выстрелил по триплексам-приборам наблюдения механика-водителя. Холостые патроны позволяли вести только одиночный огонь. После третьего выстрела, я, словно сражённый пулемётной очередью, картинно вскинув руки, падаю под гусеницы танка. Падаю так, чтобы водитель был уверен, что, продолжая движение, танк непременно проедет по моему безжизненному телу.

Внутренний голос умоляет меня поторопиться и не терять внимания.

Лежу неподвижно до приближения танка на расстояние около шести метров, когда механик-водитель уже перестал меня видеть в свои приборы наблюдения, и быстро меняю положение, заняв место между гусеницами танка и прижавшись к земле. Терпеливо жду, пока танк пройдёт надо мной. Из-под колёс на меня летят комки земли.

Внутренний голос, захлёбываясь от возмущения, требует соблюдать гигиену тела и начинает жаловаться на клаустрофобию.

Дождавшись, когда танк обдал меня теплом выхлопных газов, встаю и, подчёркнуто спокойно, бросаю учебную гранату. Удачно. Граната, описав красивую дугу, падает прямо на корпус за башню танка, там, где находится мотор железной машины. В реальном бою, килограмм взрывчатого вещества, содержавшийся в корпусе гранаты, при разрыве не оставил бы шансов ни мне, ни двигателю танка. Двигатель был бы повреждён, а я, наверняка, был бы сражён осколками. Но это бой учебный, и он продолжается.

Я догоняю движущуюся машину и вскарабкиваюсь на неё.

Внутренний голос верещит тонким и противным дискантом, подсказывая, за что удобнее держаться при подъеме на боевую машину.

Бой учебный, но танк-то настоящий. Непросто взобраться на него, причём сделать это красиво. Добравшись до башни, достаю припасённую заранее плащ-палатку и, закрываю ею приборы наблюдения и прицел танка. Это должно означать, что танк ослеп, и не сможет больше вести бой.

В настоящем бою, наверняка нашлась бы какая-нибудь сволочь из пехоты, движущейся за танком, которая не оставила бы мои действия безнаказанными, и сразила бы меня одной очередью. Но это учебный бой, И я, прихватив плащ-палатку, встав в полный рост, принимаю позу античного героя въезжающего в покорённый город на колеснице, дожидаюсь, когда танк, развернувшись, подойдёт ближе к строю первокурсников, для которых, собственно, и предназначено это представление.

Внутренний голос услужливо умоляет сохранять равновесие и начинает ругать наш вестибулярный аппарат. После удачного выступления нам с ним уж, очень не хочется испортить общее впечатление от нашего представления, неудачным прыжком с танка.

И если честно, то прыгать с движущегося танка не хочется вообще. Внутренний голос окреп, почувствовав нашу солидарность в этом вопросе.

Но я сейчас не курсант-третьекурсник, впервые проделывающий все эти действия. В эту минуту я – Великий Актёр, играющий роль супер-героя, голыми руками расправляющегося с вражескими танками, посмевшими нарушить священные рубежи нашей Родины. И, в тот момент, мне как-то очень не хотелось, чтобы после удачного дебюта, этот Великий Актёр умер во мне. В этом пожелании мой внутренний голос был со мной категорически солидарен. Поэтому я прыгаю с танка аккуратно, но красиво. Получилось! Слышу облегчённый вздох внутри себя. Сохраняя каменное выражение лица, подхожу к преподавателю и докладываю о выполнении задания.

Теперь и преподаватель включается в спектакль. Спокойно он благодарит меня и предлагает занять своё место в строю.

И тут мне показалось, я явственно услышал слова, произнесённые голосом майора Зейдляева:

– «Неплохо, малыш!»

Наверное, послышалось.

Всё нормально, ничего особенного не происходит. Просто один курсант показывает молодым курсантам, как надо бороться с танками противника.

А вот с этим мой внутренний голос категорически не согласен. Он разочарован. Он требует цветов, шампанского, орден герою. В крайнем случае, по его мнению, преподаватель должен перед строем обнять меня и при всех сказать, что пока такие герои есть в строю, наша Родина непобедима. Наконец, он соглашается, чтобы моим именем назвали хотя бы танк, который я так мастерски уничтожил.

Теперь, когда молодые курсанты убедились, что ничего страшного от них не требуют, можно приступать к основной цели занятия: