Читаем Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 1 полностью

Глядя в расширенные глаза своих слушателей, я спросил их, как теперь они должны учиться в школе, в стенах которой во время Войны размещался госпиталь для раненных солдат. Смогут ли они учиться плохо, зная, что эта девочка, после Победы, забыв о трёх годах работы на заводе, подготовилась и поступила в медицинский институт. А её дядя, придя с войны, в сорок пять лет поступил в институт и стал инженер-механиком.

Но я знаю точно, что после войны, эта девочка окончила медицинский институт и стала врачом, а ещё, что никто и никогда не считал её участником войны, Ибо всю войну она благополучно «отсиделась в тылу», и, значит, не должна рассчитывать на чью-то особую благодарность.

И еще я знаю точно, что есть два человека, которые всегда будут ей благодарны – это я, и мой старший брат, потому, что эта девочка стала нашей мамой.

Я хотел, но стал рассказывать о том, что из своего детства я помню немецкие солдатский ранец и военный атлас. Их дед Закир привез с войны. Солдатский ранец без употребления долго лежал в подвале. А атлас дедушка часто доставал, когда слушал новости по телевизору, чтобы найти место событий не карте. И хотя все надписи в атласе были на немецком языке, это не мешало утверждать дедушке, что немецкие карты того времени, более точные, чем современные. А ещё я помню, как мы играли его медалями. Медалью «За отвагу» и медалью «За победу над фашисткой Германией». И я не понимал тогда, почему, в своё время, дед не пошёл в военкомат, требовать себе, полагающуюся ему, медаль «За взятие Кенигсберга».

Я помню его солдатскую военную форму, висящую без употребления в шкафу, и помню его «неприкосновенный запас» в виде двух мешков пшеницы и одного мешка риса, которые, пока он был жив, почему-то, всегда хранились у нас, сначала в сарае, а потом, когда мы переехали на новую квартиру, и на антресоли.

Я не стал говорить об этом этим школьникам, потому, что это очень личные воспоминания, но я бы хотел, чтобы люди узнали и запомнили, об этой простой семье. И таких семей в моём городе до войны было много. И не их вина, что о них не знают и не помнят потомки. Как не помнят о простых тружениках войны прославленной Панфиловской дивизии, ценой своей жизни, заслонившей Москву, как не помнят о бойцах трудового фронта, в тылу ковавших оружие Победы.

Как не помнят или не знают, что с ноября 1941 г. по март 1942 г. в Узбекистане было сформировано 14 национальных дивизий из них 9 стрелковых 5 кавалеристских. Многие узбекистанцы мужественно проявили себя в бою, так 120 тысяч из них были награждены боевыми орденами и медалями, 338 удостоены звания Героя СССР, 53 кавалера ордена Славы.

Войны узбекистанцы участвовали в обороне Брестской крепости героически сражавшейся с фашистами, обороне Ленинграда, обороне Москвы (битве за Москву), в Сталинградской битве. Мой земляк Собир Рахимов активно участвовал в войне с Фашисткой Германии. Начал свой путь от зам. командира полка до командира гвардейской дивизии. 10 раз был ранен. Награжден орденом Суворова 2степени, и четырьмя орденами Красного замени. К сожалению, при штурме города Гданьска (Польша) он был смертельно ранен и посмертно был награжден звездою героя Советского Союза. Урна с прахом его была похоронена в Ташкенте на Братских могилах. Сейчас в Узбекистане помнят и чтут его, как героя освободительной войны. Каждый узбекистанец внес свою лепту в поистине Великую победу всех времен, страшно даже предположить, что было бы, если не было бы этой победы.

Война так или иначе коснулась каждый дом, улицу, район, семью. Все, и стар и млад, заплатил за эту победу: кто работой на трудовом фронте, кто собственной жизнью, кто жизнью своих друзей родственников близких. Наши великие отцы деды и прадеды выстояли, не сломались в трудную минуту в час великих и смертельных испытаний выпавших на Советский Союз и нашу Республику. Честь и Хвала Им. Вечная память.

Но как потомок этой семьи, думаю, что могу, и должен был, рассказать Вам об этом.

А когда мне, через много лет, вручили орден «Мужества», я поймал себя на мысли, что никогда не заслужил этот орден, если бы в своё время не играл боевыми медалями своего деда Закира. Спасибо и низкий поклон за это ему и всем его братьям!

Есть вещи, которые нельзя забывать, просто потому, что забыть об этом – просто подло. По отношению к нашим предкам.

Курс третий

Два осталось года, два тяжелых года,И жизнь, как атаку, не повернёшь назад.Тасуется колода, тасуется колода,Тасуется колода, и карты шелестят.Но сны о жизни новой, но сны о жизни новой,Но сны о жизни новой приходят к нам давно,Что с Дамочкой Бубновой, а, может быть, Трефовой,А, может, и Пиковой, мы встретимся в кино!

Глава 14

Маска. (Шоу маст гоу он)

1

Перейти на страницу:

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Ад
Ад

Где же ангел-хранитель семьи Романовых, оберегавший их долгие годы от всяческих бед и несчастий? Все, что так тщательно выстраивалось годами, в одночасье рухнуло, как карточный домик. Ушли близкие люди, за сыном охотятся явные уголовники, и он скрывается неизвестно где, совсем чужой стала дочь. Горечь и отчаяние поселились в душах Родислава и Любы. Ложь, годами разъедавшая их семейный уклад, окончательно победила: они оказались на руинах собственной, казавшейся такой счастливой и гармоничной жизни. И никакие внешние — такие никчемные! — признаки успеха и благополучия не могут их утешить. Что они могут противопоставить жесткой и неприятной правде о самих себе? Опять какую-нибудь утешающую ложь? Но они больше не хотят и не могут прятаться от самих себя, продолжать своими руками превращать жизнь в настоящий ад. И все же вопреки всем внешним обстоятельствам они всегда любили друг друга, и неужели это не поможет им преодолеть любые, даже самые трагические испытания?

Александра Маринина

Современная русская и зарубежная проза