Творческий отбор

Опыт жизни с моей клавиатурой был противоречивым. Она достаточно неплохо работала при наборе сообщений и электронных писем, где использовались обычные слова, но недостатков было слишком много, чтобы не обращать на них внимания, и, со своей стороны, я боролся за то, чтобы решить проблемы из списка.

В начале 2006 года, примерно через три месяца после дерби с клавиатурой, десяток человек из нашего проекта собрались в переговорной «Между», чтобы отчитаться об успехах перед Скоттом Форсталлом и еще несколькими программистами и менеджерами. Был там и Грег Кристи, а также несколько разработчиков из команды HI. Скотт опробовал находящиеся в разработке функции программного обеспечения Purple. Держа Wallaby в руке, он набирал текст. Мы не занимались именно клавиатурой, но тут Скотт запутался, печатая слово средней длины national.

Нажав четыре клавиши nm as rt yui, Скотт поднял глаза и увидел в строке подсказки Mary. Его это несколько выбило из колеи, но он оправился достаточно быстро, чтобы нажать следующую клавишу op. Но, снова посмотрев в строку подсказки, Форсталл увидел Mario. Теперь он был полностью дезориентирован. Он и понятия не имел, куда нажимать дальше. Скотт вляпался в проблему «А где я остановился?» Он сказал о том, как чувствовал себя, когда единственным способом, чтобы набрать слово, которое он хотел, было остановиться, все стереть и начать заново. Другие, конечно, его поддержали. Я уже слышал подобные отзывы. Теперь, когда мы собрались вместе, мы начали штурмовать эту проблему всей группой.

Я вышел к белой доске и нарисовал схемы, где было показано, как при наборе слова national могло получиться Mary и Mario. Я объяснил, почему это имеет смысл. Ранее я рассказывал о двух других главных проблемах, возникших в победившем в дерби дизайне. Я упоминал, что в то время, как Mary и Mario были досадными препятствиями на пути к тому, чтобы набрать national, написать менее распространенные имена, такие, как Теему, может вообще оказаться невозможным, поскольку их нет в словаре. Я изложил свои соображения: мы никогда не сможем добавить в словарь имена всех людей в мире. Также я упомянул о трудности с тем, чтобы набрать Arrrr! и о том, что мы никогда не сможем добавить в словарь всю важную околесицу, которую люди могут захотеть напечатать.

Описав эти проблемы, я вернулся к обзору четырех основных концепций, которые легли в основу работы моей клавиатуры.

1. Крупные клавиши, на которых расположено по несколько букв.

2. Раскладка QWERTY.

3. Все используемые жесты — это касание.

4. Словарь, обеспечивающий активное содействие.

В итоге я предположил, что в этих принципах есть что-то неверное. Мы довольно долго активно пользовались клавиатурой, основанной на этих принципах, и тестировали ее, но все равно продолжали спотыкаться, набирая текст. Победительница дерби хорошо годилась для того, чтобы печатать обычные слова. С именами собственными, необычными и длинными словами у нее были трудности. Нужно было что-то сделать, но я не знал что.

К этому моменту я простоял у белой доски десять или пятнадцать минут и полностью нарушил расписание показа демоверсий. Собрание не должно было быть посвящено погружению в проблемы клавиатуры, но так уж вышло. С маркером в руке я рисовал большие клавиши с несколькими буквами, приводил примеры наиболее вероятных слов, набираемых определенными комбинациями букв. Я действительно не знал, что еще можно сделать, поэтому рассказал все, что знал о проблемах с клавиатурой, настолько хорошо, насколько мог.

Грег Кристи прекратил этот «затор». Он решил, что увидел достаточно моих рисунков и услышал достаточно объяснений. Он хотел вернуться к другим программам, которые мы рассматривали. По его мнению, проектное решение было простым. Поэтому он рявкнул на меня, как ньюйоркец, пытающийся привлечь внимание продавца хот-догов на переполненном бейсбольном стадионе:

— Ооооо, да кончай же, Кен! Неужели ты не можешь просто разместить по одной букве на каждой клавише?

Грег правильно сделал, что привлек мое внимание, и дело было вовсе не в его грубой манере. Поскольку я сам вырос недалеко от Нью-Йорка, я относился к его прямолинейному общению в стиле Восточного побережья гораздо проще, чем некоторые из моих коллег. Грег никогда не подслащивал пилюлю. Если он считал, что функция плохая, он говорил об этом. Но когда Грег давал обратную связь, я всегда слышал некоторое раздражение, как будто то, что он говорил, было совершенно очевидным. Если у него в голосе появлялась эта злобная нотка, значит, он был полностью уверен. Я все еще стоял у белой доски с маркером в руках, когда заговорил Грег, и для меня его слова прозвучали так, как будто он нисколько не сомневается в том, что говорит.

Я быстро обдумал то, что он сказал. Он хотел так изменить дизайн клавиатуры, чтобы на одну клавишу приходилось по одной букве. Я оглянулся на свои наброски больших клавиш с несколькими буквами. Идею я уловил.

— Да, возможно, кое-что я смогу сделать, — ответил я Грегу.