Творчество Томаса Мура в русских переводах первой трети XIX века

В 1820 г. одновременно с переводом В.А.Жуковского "Пери и ангел" и независимо от него неизвестным переводчиком, скрывшимся под псевдонимом К.П.Б., было осуществлено прозаическое переложение второй сюжетной истории из "восточной повести" Томаса Мура, опубликованное в № 4 "Соревнователя просвещения и благотворения" за 1821 г.⁷² Согласно сведениям В.Г. Базанова, данный перевод обсуждался на заседании Вольного общества любителей российской словесности, издававшего «Соревнователь просвещения и благотворения», и был рекомендован к публикации 13 декабря 1820 г.⁷³ Вероятно, перевод был выполнен не с английского языка, как указано при его публикации, а с французского, – об этом свидетельствует характерное воспроизведение имен собственных в духе орфоэпических норм французского языка.

Сопоставление переводов К.П.Б. иВ.А.Жуковского представляется излишним, поскольку первый из них в существенной степени уступает второму. Скажем лишь, что перевод К.П.Б. выполнен в прозе, архаично с точки зрения языка; в нем смягчены многие эпизоды и опущены опорные слова, без которых невозможно глубинное понимание замысла Томаса Мура. Вместе с тем нельзя не признать определенной общности двух переводов, – иК.П.Б., и В.А.Жуковский стремились по мере возможности сохранить значимую для английского оригинала систему примечаний и даже расширить ее за счет толкования отдельных слов, неизвестных к тому времени русскому языку (например, лексемы "пери"). Очевидно, переводчики были знакомы с работами друг друга: на это, в частности, указывает тот факт, что в книжке "Соревнователя просвещения и благотворения", где помещен перевод К.П.Б., впервые опубликованы стихотворения Жуковского "Весеннее чувство" и "К портрету Гете"⁷⁴.

В том же "Соревнователе просвещения и благотворения" в 1821 г. был опубликован перевод третьей вставной поэмы из "Лалла Рук" – "The Firewоrshippers", выполненный Н.А.Бестужевым и озаглавленный им "Обожатели огня"⁷⁵. Данный перевод принадлежал к числу популярных еще в XVIII веке прозаических переложений стихотворных произведений, причем в этой связи можно назвать и выполненные Н.А.Бестужевым в начале 1820-х гг. переводы «Паризины» Дж. Байрона, поэмы «Аксель» Э.Тегнера. Обращение будущего декабриста к «Огнепоклонникам» Томаса Мура может быть объяснено как усилением тираноборческих настроений в обществе, так и непосредственно представлениями о национальной свободе, духовной независимости человека, характеризовавшими определенную часть образованного российского дворянства.

Интерес русского литературоведения в XX веке к гражданскому направлению в романтизме во многом обусловил оценки перевода Н.А.Бестужева из Томаса Мура. Так, М.К.Азадовский, на наш взгляд необоснованно, говорил об усилении в русском переводе протестных настроений, что, в окончательном итоге, позволило Бестужеву предложить свою "революционную и тираноборческую интерпретацию"⁷⁶ произведения Мypa. Однако сличение перевода с английским оригиналом обнаруживает их предельную близость, не позволяющую говорить о какой-либо оригинальной интерпретации. Своеобразным вкладом переводчика в восприятие поэмы Мура в России можно считать очевидное ослабление восточного колорита, изъятие из текста малопонятных русскому читателю реалий восточного мира. Переводчик также устранил небольшие фрагменты прозы Мура, служившие для пояснения изложенного в стихотворной форме сюжетного действия. Вместе с тем Н.А.Бестужев разделил «Обожателей огня» на четыре «части», чего нет у Мура. Нельзя согласиться с М.К.Азадовским в том, что у Бестужева текст стал более радикальным, «революционным», – напротив, звучание национально-освободительных мотивов существенно ослаблено в русском переводе, видимо, из-за цензурных соображений. Символично, что даже заглавие перевода Н.А.Бестужева указано М.К.Азадовским неточно – «Пожиратели огня» вместо «Обожатели огня»; это обстоятельство заставляет усомниться в самом факте знакомства исследователя с переводом.