Творчество Томаса Мура в русских переводах первой трети XIX века

Именно "Романс Нурмагалы" С.—Г.Шпикера является источником стихотворения Жуковского "Песнь бедуинки": "In die W"uste flieh mit mir! // Gl"anzt Dir gleich kein goldner Thron, // Findest Du, o K"onig, schon // Dort ein Herz, das true Dich liebt, // Gern sich Dir zu eigen giebt!" (S.—H.Spiker)⁸⁵ – «В степь за мной последуй, царь! // Трона там ты не найдешь, // Но найдешь мою любовь // Ив младой моей груди // Сердце, полное тобой!» (В.А.Жуковский)⁸⁶. Как видим, ив этом случае Жуковский буквально следует за немецким поэтом, не внося существенных изменений, кроме некоторого ослабления восточных мотивов, проявляющегося в трансформации синтаксических конструкций, использовании нейтральных лексем вместо слов, имеющих ориентальную окраску.

Как видим, "Лалла Рук" остается единственным произведением Томаса Мура, к которому с завидной регулярностью обращался Жуковский переводчик. Внимание к "Лалле Рук" со стороны Жуковского было обусловлено яркими событиями берлинского праздника, на протяжении многих лет сохранявшимися в памяти поэта. Жуковский был первым, кто сделал творчество Мура широко известным в России, создав талантливую переводную поэму "Пери и ангел", а также стихотворения, испытавшие несомненное влияние мотивов и образов "Лалла Рук". Томас Мур знал о творчестве Жуковского несколько больше, чем о литературной деятельности большинства других русских писателей-современников, слышал от А.И.Тургенева и Н.И.Греча фрагменты из переводной поэмы "Пери и ангел" на русском языке, вслед за Байроном высоко отзывался о стихотворении "Певец во стане русских воинов", соответствовавшем настроениям эпохи.

§ 3. И.И.Козлов как переводчик произведений Томаса Мура

I

И.И.Козлов, принадлежавший к числу наиболее значительных представителей поэзии русского романтизма, мастерски пользовался выразительной силой поэтической интонации, создавал особое настроение посредством нескольких стихов или даже одной строки-рефрена, которая «иногда так царапнет за сердце, что не усидишь на месте»¹. По справедливому наблюдению Н.В.Гоголя, Козлов был «гармоническим поэтом», творчеству которого оказались свойственны «какие-то дотоле не слышанные, музыкально-сердечные звуки»². Лишившись вследствие паралича ног возможности передвигаться, Козлов посвящал все время чтению русской и зарубежной (в особенности, английской) литературы, причем в 1819 г. благодаря необыкновенной памяти в течение трех месяцев овладел английским языком. Очевидно, Козлов достиг высокого уровня знания английского языка не сразу, о чем, в частности, свидетельствуют дневниковая запись самого поэта, радовавшегося, что «может понимать» язык Байрона, читать в подлиннике его произведения³, и относящееся к 1819 г. сообщение А.И.Тургенева в письме В.А.Жуковскому о Козлове, выучившемся "в три месяца (sapienti sat⁴) по-англински"⁵.

Разделяя точку зрения В.А.Жуковского о том, что переводчик стихотворения является соперником поэта, Козлов нередко изменял стихотворную форму переводимых произведений, их ритмико-интонационный строй, привносил в чужие тексты собственные мысли и чувства. Размышляя об отечественном стихотворном переводе в статье "Русская литература в 1841 году" (1842), В.Г.Белинский признавал, что Козлов "замечателен особенно удачными переводами из Мура", в то время как "переводы его из Байрона все слабы"⁶.

Современники не только признавали успехи Козлова в переводах из Томаса Мура, но и шли по пути прямого сопоставления двух поэтов, называли Козлова "русским Муром". Например, в стихотворении "А.Н.В." (1840), адресованном Анне Николаевне Вульф и содержащем рассуждения о высоком значении А.С.Пушкина и "золотого века" русской поэзии для России, будущий активный участник кружка М.В.Петрашевского, поэт А.П.Баласогло между прочим писал: "Где русский Мур ирландской сферы, // Всегда задумчивый Козлов?"⁷.

Близкое знакомство и переписка Козлова с жившим подолгу в Англии А.И.Тургеневым немало способствовали упрочению международной известности слепого поэта. Во время пребывания в Бовуде, поместье маркиза Генри Лансдауна, расположенном невдалеке от г. Бата на юго-западе Англии, А.И.Тургенев общался с Томасом Муром, рассказывал ему о Козлове как переводчике произведений английской поэзии, преподнес Муру издание "Стихотворений" Козлова, вышедшее в Санкт-Петербурге в 1828 г. и пересланное в Лондон В.А.Жуковским вместе с письмом А.И.Тургеневу, датированным 28 декабря 1828 г⁸. Запомнив имя русского поэта, Мур, как указывает М.П.Алексеев, упомянул в предисловии в IV тому десятитомника своих сочинений, выходившего в 1840–1842 гг., переводы некоторых «Ирландских мелодий» на русский язык, выполненные известным поэтом Козловым – «by the popular Russian poet Kozlof»⁹.