Творения

На письмо Лукиана от имени всех исповедников св. Киприан ничего не отвечал. Он не решался сам, по своему усмотрению, судить исповедников, но написал только клиру своему, убеждая его твердо держаться прежних правил, и переслал ему переписку свою с Калдонием, прося сообщить ее народу, равно как довести до общего сведения и одобрения многими епископами известных пяти писем его[58]. Тогда же пришли в Карфаген письма римского клира и исповедников, – и все это вместе много послужило к обузданию непокорных и успокоению умов в африканской Церкви, так что некоторые из падших, искренно сознавши вину свою, писали потом к Святителю, что они сами не желают преждевременного разрешения себе и будут проходить покаяние до возвращения своего епископа, когда само примирение их с Церковию будет для них приятнее. Впрочем, далеко еще не все они пришли к такому разумному убеждению. Многие, напротив, продолжали упорствовать и даже замыслили открытое возмущение против епископа своего. Они написали к нему письмо от имени Церкви, в котором с непомерною дерзостию говорили, что имеют уже мир, и тем показывали, что будто бы не нуждаются уже в расследовании дела своего. Клир карфагенский, со своей стороны, доносил, что один из пресвитеров, именно Гай дидденский[59], не переставал входить в общение с падшими и принимать от них приношения, хотя бывшие тогда в Карфагене епископы и старались усовестить его и отклонить от такого незаконного общения, и что, в следствие этого, по совету тех же епископов, сам Гай, вместе с единомышленным ему диаконом, не допускается более к общению с Церковию. Св. Киприан обличил падших в крайнем неразумии, с каким они величали себя Церковию, и просил прислать ему поименный список лиц, с согласия которых составлено письмо их, если они хотят иметь от него подробный ответ на все, что написали[60]. А карфагенскому клиру он выразил свою благодарность за его поступок с Гаем в просил его поступать также со всяким пресвитером и диаконом, если кто-нибудь из них будет допускать к общению падших, прежде чем состоится соборное определение о сих последних[61]. Между тем, он особенно стал заботиться о ближайшем сношении с римскою Церковию, так как от этого много зависело более успешное врачевание зол, не так легко уступавших самой ревностной и благоразумной попечительности его.

На письма римского клира и римских исповедников, он тотчас же, прежде чем случились последние события, отвечал сам, хотя они адресованы были и не на его имя и, следовательно, ясно показывали, что в Риме не прошло еще недоверие к нему и к его пастырской деятельности. Он не думал оскорбляться этим и поспешил выразить глубокую благодарность и клиру и исповедникам за услугу их карфагенской Церкви. К письму на имя клира приложил письма Лукиана и Калдония, вместе со своими письмами, из которых одно было ответвом Калдонию, а другое – к клиру карфагенскому, по случаю письма Лукианова, равно как и переписку Лукиана с Целерином Все это послано было с Сатуром и Оптатом, которые, ради возлагавшегося на них поручения, посвящены, пред самым отправлением своим, первый в чтеца, а последний в иподиакона[62]. Потом, по случаю последних событий, все еще не получая себе ответа из Рима, св. Киприан опять писал, чрез иподиакона Фортуната, к римскому клиру, продолжая извещать его о состоянии своей Церкви и прилагая, на сей раз, письмо падших с ответом на него и письмо свое к карфагенскому клиру, по случаю известие о Гае диддевском[63]. Наконец, он дождался и столь желанных ему ответов из Рима.

Римский клир, прочитавши все письма св. Киприана, посланные им с разными лицами, не только отложил всякое недоверие к нему, но и выразил самое искреннее и глубокое уважение к его неутомимой деятельности, мудрой распорядительности, пастырской твердости и кротости, вместе с тем объявлял, что и римская Церковь держится тех же самых правил в отношении к падшим, какие он поддерживает в своей пастве, наконец благодарил его за подкрепление римских исповедников[64]. Сами исповедники, также высказали ему живейшие чувства признательности, замечая, между прочим, что, может быть, Промысл Божий для того так долго и определил им содержаться в узах, чтобы они могли получить наконец от такого мужа напутствие к венцу мученическому[65]. Письма эти так обрадовали св. Киприана, что он, тотчас же переславши их в Карфаген, поручил клиру своему не только прочитать их всем епископам, какие там были, пресвитерам, диаконам и всему народу, но и распространять их в списках по всем африканским церквам, что и было исполнено клиром[66]. После этого, естественно, должны были притихнуть даже и те непокорные, которые ничем не убеждались в преступности своего возмущения, потому что не хотели убеждаться, и в Церкви карфагенской стало спокойнее, хотя, к несчастию, не на долго[67].