Творения. Часть 2

Делали мы уже показание о том ночном нашествии, какому подверглись мы и храм Господень, хотя и не было нужды в показании о том, что знал и знает целый город; потому что найденныя тела убитых лежали для всех открыто, и в храме Господнем оружие и луки вопияли о совершенном там беззаконии. поелику же и после показание светлейший дук Сириан принуждает всех говорить согласно с ним, будто бы и смятения не было, и никто не умер, это же дает не маловажный повод к подозрению, что сделано это против воли человеколюбивейшаго Августа Констанцие (ибо Сириан не стал бы бояться того, что сделано, если бы сделал это по приказанию; но он, когда пришли мы к нему и стали просить, чтобы не делал никому принуждения и не отрицал бывшаго, велел нас, не смотря на то, что мы христиане, бить палками, доказывая тем самым, что ночью была воздвигнута брань на Церковь): то по сей самой причине и теперь даем это показание, когда уже некоторые из нас готовы отправиться к благочестивейшему Августу. Вседержителем же Богом о спасении благочестивейшаго Августа Констанция заклинаем египетскаго епарха Максима и присмотрщиков донести о всем благочестию Августову и власти светлейших епархов. Заклинаем и всех кораблехозяев провозвестить это повсюду и довести до слуха благочестивейшаго Августа и до епархов, и до местных судей, чтобы известною сделалась брань воздвигнутая на Церковь, и также известно было и то, что, во времена Августа Констанция, Сириан и дев и многих других заставил приять мученичество. Ибо на разсвете пятаго дня февральских идов, то есть в четырнадцатый день месяца Мехира, когда были мы на бдении во храме и совершали молитвы, потому что в пятницу надлежало быть службе, вдруг около полночи пришел к нам в церковь светлейший дук Сириан со многими легионами воинов, у которых были оружие, обнаженные мечи, стрелы и иные воинские снаряды, и шлемы на головах. И действительно, когда молились мы и было у нас чтение, разбили они двери; а как скоро усилием множества были двери отворены, Сириан отдал приказание: и одни стали стрелять; другие восклицали; произошел стук оружий; засверкали мечи при свете светильников. А вслед уже за этим убиваемы были девы; многия потоптаны, падая друг на друга, при наступлении на них воинов; раненые стрелами, мужчины умирали. Некоторые из воинов обратились к грабежу, срывали покрывала с дев, при чем страх, при одном прикосновении к некоторым воинам, был для них тяжелее смерти. Епископ сидел на престоле своем, увещевая всех молиться; а Дук распоряжался войском, имея при себе письмоводца Илария, много участвовавшаго в этом, как показал и конец. Влекомый Епископ едва не растерзан на части. Доведенный до великаго изнеможения и полумертвый, не знаем где, скрылся у них из вида, а они старались убить его. Когда увидели многих умерших, велели воинам спрятать тела скончавшихся; святыя девы, оставшиеся мертвыми, погребены в гробницах, стяжав ту похвалу, что, во времена благочестивейшаго Констанция, сделались мученицами. Диаконы были биты и заключаемы в самом храме. Но дело и этим не кончилось. По совершении всего этого, разбивая двери, где только мог Сириан, отворял их, обыскивал и похищал, что было внутри. Входили и в такия места, в которыя не всем христианам дозволен вход. Это знает и градский военачальник Горгоний, потому что был там. Не малым обличением такого вражескаго нашествия служит то, что в храме после вошедших остались оружие, стрелы, мечи, которые доныне висели в церкви, чтобы не возможно было отречься. Сириан неоднократно присылал из отряда Динамия и военачальника, желая взять их; но до времени не дозволяли мы сего, чтобы дело всем стало известно. Посему, ежели есть приказание воздвигнуть на нас гонение, то все мы готовы стать мучениками. Если же нет приказания от Августа, то египетскаго епарха Максима и всех, участвующих в правлении, просим умолить Царя, чтобы не было уже предпринимаемо ничего подобнаго; просим довести до него и сию нашу просьбу, пусть и не думают ввести сюда другаго какого-либо епископа. Даже до смерти станем в своем желании иметь епископом достопочтеннейшаго Афанасия, котораго изначала дал нам Бог, по преданию Отцов наших. И сам благочестивейший Август Констанций его прислал к нам с посланиями и клятвами; уверены же, что, если узнает его благочестие, то вознегодует на происшедшее, и ничего не сделает вопреки данным клятвам, но опять повелит Епископу нашему Афанасию оставаться с нами.

Во время избрания консулов, после консульства светлейших Арбефиона и Коллиана, в семнадцатый день Мехира, то есть в первый день февральских идов.

* * *

16. На Ариан слово первое