Творения. Часть 2

5) Вот начало Ариевой Талии и Ариева пустословия, женоподобное и по складу речи, и по размеру стиха. «От избранных Божиих по вере богоразумных, святых чад, правомерных, приявших Святаго Божия Духа, причастников премудрости, мужей образованных, богоучимых и во всем премудрых научился я сему. По их единомысленно шествуя следам, пришел я, оглашаемый всюду, много пострадавший за Божию славу и от Бога научившись мудрости, уведал я ведение». Отвратительныя же и исполненныя злочестия ругательства, провозглашаемыя им в Талии, таковы: «Бог не всегда был Отцем, но было, когда один был только Бог и не было еще Отца, впоследствии же сделался Он Отцем. Не всегда был Сын. поелику все произошло из ничего и все происшедшее есть тварь и произведение, то и само Божие Слово произошло из не-сущаго и было, когда не было Слова. Его не было, пока не произошло, и Оно имело начало создания. Один был Бог, говорит Арий, и не было еще Слова и Премудрости. Потом, восхотев создать нас, сотворил Единаго некоего и наименовал Его Словом, Премудростию и Сыном, чтобы посредством Его создать нас». Посему говорит, что «две есть премудрости: одна собственная и соприсущная Богу, Сын же рожден сею премудростию и как причастник ея наименован только Премудростию и Словом. Ибо Премудрость, говорит он, от премудрости прияла бытие по воле премудраго Бога». Подобно этому, утверждает, что «в Боге есть другое слово, кроме Сына, и Сын как причастник онаго наименован опять по благодати Словом и самим Сыном». Их же ереси свойственно и это мудрование, выраженное в их других сочинениях, а именно, что «много есть сил, и как одна по естеству собственно есть Божия и вечная сила, так Христос опять не истинная Божия сила, но и Он есть одна из нарицаемых сил, между которыми и прузи и гусеницы называются не только силою, но и силою великою (Иоил. 2, 25). Есть же много и других сил, подобных Сыну, о которых воспевает Давид, говоря: Господь сил (Псал. 23, 10). И подобно всем оным силам, и само Слово по естеству изменяемо, по собственной же свободе, пока хочет, пребывает совершенным, а когда восхощет, может измениться, потому что Оно, как и мы, изменяемаго естества. Посему, говорит Арий, Бог, предуведав, что Слово будет совершенным, предварительно даровал Ему сию славу, какую человек стал иметь впоследствии за добродетель, почему за дела Его, которыя предуведал Бог, сотворил, что таковым стало Оно ныне».

6) Еще же дерзнул сказать он, что «Слово – не истинный Бог, а если и сказуется Богом, то не истинным, а по причастию благодати; как все иные, так и Оно по имени только сказуется Богом. И как все чужды и не подобны Богу по сущности, так и Слово чуждо Отчих свойств и по всему неподобно Отчей сущности, состоит же в свойстве с вещами, получившими бытие, и с тварями, и есть одна из них». Сверх же этого, сделавшись преемником диаволовой дерзости, Арий написал в своей Талии, что «Отец невидим Сыну и что Слово не может совершенно и в точности видеть и познавать Своего Отца, а что познает и видит, то знает и видит соответственно мерам Своим, как и мы познаем по мере сил своих. Ибо и Сын, говорит Арий, не только не познает Отца в точности (недостает у Него и сил постигнуть сие), но и своей сущности не знает сам Сын». И еще говорит Арий, что «раздельны по естеству, разобщены, разлучены, чужды и непричастны одна другой сущности Отца, Сына и Святаго Духа и, как сам он выразился, до безконечности во всем не сходны между собою по сущностям и по славам; по крайней мере, Слово, говорит он, что касается до подобия славы и сущности, совершенно чуждо тому и другому, и Отцу, и Духу Святому». Такими словами выражался нечестивый и утверждал, что «Сын существует отдельно сам по себе и совершенно непричастен Отцу». И это часть только Ариевых басен, заключающихся в смешном его сочинении.