Творения. Часть 2

34) Посему не благочестивее ли и не согласнее ли с истиною дать имя Богу от Сына и назвать Его Отцем, нежели именовать Его от одних дел и называть несозданным? Ибо это последнее наименование, как я сказал, указывает только на каждое в отдельности и на все вообще дела, по воле Божией сотворенныя Словом. А имя Отец получает значение только от Сына и Им ограничивается. Но сколько Слово превосходит сотворенныя вещи, столько и еще в большей мере название Бога Отцем будет превосходнее названия несозданным. И как последнее именование взято не из Писания, подозрительно и имеет различныя значения, почему спрашиваемый о нем носится мыслию туда и сюда, так имя Отец просто, употребительно в Писании, гораздо вернее и указывает только на Сына. И слово: несозданный изобретено язычниками, не знающими Сына; имя же: Отец познано от Господа нашего и Им даровано. Ибо Сам, ведая, Чей Он Сын, сказал: Аз во Отце, и Отец во Мне есть (Иоан. 14, 10), и: видевый Мене, виде Отца (Иоан. 14, 9), и: Аз и Отец едино есма (Иоан. 10, 30). И нигде не видно, чтобы назвал Он Отца несозданным, но и научая нас молиться, не сказал: когда молитесь, говорите: Боже несозданный, а напротив того, говорит: егда молитеся, глаголите: Отче наш, Иже на небесех (Лук. 11, 2). И к сему восхотел направить главнейшее в нашей вере, повелев креститься нам не во имя Несозданнаго и созданнаго, не во имя Творца и твари, но во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Так тайноводствуемые и мы, твари, наконец, всыновляемся Богу и, произнося имя Отца, познаем из этого имени и сущее в самом Отце Слово. Итак, доказано, что напрасно их предприятие ввести речение: несозданный и не имеет иного основания, кроме их произвола.

35) А что касается до предлагаемаго ими вопроса, изменяемо ли Слово, то напрасно и входить об этом в изследование. Ибо достаточно выписать мне только их изречения, чтобы показать дерзость их нечестия. Пустословят же они, предлагая в виде вопросов следующее: «Свободен ли Сын или нет? По произволению ли, вследствие свободы добр и, если захочет, может измениться, имея изменяемую природу, или, как камень и дерево, не имеет свободнаго произволения подвигнуться и склониться на ту и другую сторону»? Их ереси не чуждо так и говорить, и думать. Ибо однажды вообразив себе Бога из не-сущаго и сотвореннаго Сына, вследствие этого собрали и подобныя речения, как приличныя твари. Но поелику, препираясь с держащимися церковнаго учения и слыша от них об истинном и едином Отчем Слове, еретики отваживаются говорить о Нем подобное сему, то видал ли кто учение более этого мерзкое? Кто, слыша только это, хотя и может оспорить их, не возмутится, не заградит слуха, приводимый в изумление новыми речениями, какия произносят они и какия сам он слышит, речениями, которые сами в себе и при самом произношении исполнены хулы?

Если Слово изменяемо и может приходить в различныя состояния, то на чем Оно остановится, какой будет конец Его возрастания? Или как изменяемый может быть подобен Неизменяемому? Как видевший изменяемаго помыслит о себе, что видел Неизменяемаго? И в какое состояние должно придти Ему, чтобы можно было видеть в Нем Отца? Ибо явно, что не всегда человек увидит в Нем Отца, потому что Сын непрестанно изменяется и имеет естество не пребывающее в одном состоянии. Отец неизменяем, не бывает в разных состояниях, ибо всегда одинаков, всегда один и тот же. Если же Сын, по мнению их, изменяем и не всегда тот же, но по естеству непрестанно бывает в новом состоянии, то как же Он в таком положении может быть образом Отца, не имея в Себе подобия неизменяемости? И вообще, как Он пребывает в Отце, имея колеблющееся произволение? А может быть, как изменяемый и со дня на день преуспевающий и доныне еще Он несовершенен?

Но да погибнет такое безумие ариан, да возсияет же истина, и да обнаружится их неразумие! Ибо как будет несовершенным равный Богу? Или как будет изменяемым Тот, кто едино есть с Отцем, кто есть собственный Сын Его сущности? поелику неизменяема Отчая сущность, то неизменяемо будет и собственное ея Рождение. Если же это так и лживо приписывают они изменяемость Слову, то пусть узнают, к какой опасности ведет их слово. От плода познается древо, посему и видевший Сына видел Отца, и познание Сына есть познание Отца.