Читаем Творения догматико-полемическое и аскетические полностью

1. Итак, поскольку, согласно евангелисту, в мир пришел Тот, через Которого мир создан, и стал Сыном Человеческим Бог, Создатель мира, то не имеет принципиального значения каждое имя в отдельности, ведь под ними всеми понимается Бог. Ведь ни Его достоинство, ни воля не умаляют Его божества, [Col. 85] поскольку Само божество доказывается тем, что происходит все, чего бы Он ни восхотел. Итак, Он пришел в мир, ибо возжелал; родился человеком, ибо возжелал; был назван Сыном Человеческим, ибо возжелал. Ведь у Бога все, что является словом, то является и деянием Божиим. Силу Его могущества (295) не уменьшает различие Его имен. Сколькими именами Он ни был бы назван, во всех Он Один и Тот же. И пусть в наименованиях и есть некоторая разница, в силе имен присутствует лишь одно величие и могущество.

Глава 9. Высказанная мысль подтверждается ветхозаветными пророками

1. Впрочем, до настоящего времени мы пользовались свидетельствами евангельскими, и преимущественно апостольскими, [Col. 86] в качестве, так сказать, наиболее приближенных к нам по времени, теперь же приведем свидетельства пророков как наиболее древние. И соединяя, таким образом, древние свидетельства с недавними, сделаем так, чтобы все познали, что Священное Писание во всем своем своде единогласно свидетельствовало о Господе, Которому предстояло прийти во плоти. Итак, сей выдающийся и удивительный как дарованиями, данными Богом, так и своими свидетельствами пророк [Иеремия], которого единственного коснулось освящение еще до его рождения (ср. Иер. 1:5), возглашает: Сей есть Бог наш, и никто другой не сравнится с Ним. Он нашел все пути премудрости и даровал ее рабу Своему Иакову и возлюбленному Своему Израилю. После того Он явился на земле и обращался между людьми (Варух. 3:36–38). Итак, он говорит: Сей есть Бог наш (Варух. 3:36). [Col. 87]

2. Разве ты не видишь, что Бог указан пророком, словно протянутой рукой, и обозначен, словно указательным перстом? Ведь он говорит: Сей есть Бог наш (Варух. 3:36). Теперь скажи мне, на какого Бога указывал пророк этими знаками и указаниями? Неужели на Отца? Но какая необходимость была указывать на Того, Кого все, как полагали, уже знали? Ведь иудеи тогда не имели неведения о Боге, ибо жили под законом Божиим. Но он так действовал для того, чтобы они познали Сына Божиего как Бога.

3. Вот почему прав был пророк, когда говорил о Том, кто изобрел всякую премудрость, то есть дал Закон, что увидят Его на земле, то есть что Он воплотится, чтобы иудеи, поскольку они не сомневались, что давший Закон является Богом, признали Богом и Того, Кто должен был прийти во плоти, (296) и чтобы они услышали, что Тому, в Которого они верили как в законодателя Бога, следует быть увиденным через восприятие человеческой плоти. Ведь и Сам Он обещал через пророка Свое пришествие: Я Тот же, Который сказал: «вот Я!» (Нс. 52:6).

4. Итак, Священное Писание гласит: никто другой не сравнится с Ним (Варух. 3:36). Сей пророк, предвидя извращение догматов, достойнейшим образом лишил всякого смысла еретическое извращение, говоря: никто другой не сравнится с Ним. Он – единственный, рожденный Богом от Бога, по повелению Которого образовался порядок вселенной, воля Которого стала причиной вещей, Чьей властью создан мир, Который сказал обо всем – и оно образовалось, повелел – и все было сотворено. Итак, Он – единственный, Кто говорил с патриархами, Кто пребывает в пророках, Кто, зачатый от Духа, рожден Девой Марией, Кого увидел мир, Кто обращался среди людей, Кто пригвоздил к древу креста рукописание прегрешений (см. Кол. 2:14), Кто с помощью креста одержал победу над силами враждующих против нас врагов, Кто попрал смерть, Кто сообщил всем веру в воскресение, Кто славой Своего Тела уничтожил повреждение плоти человеческой. [Col. 88]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.)
Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.)

В царствование последнего русского императора близкой к осуществлению представлялась надежда на скорый созыв Поместного Собора и исправление многочисленных несовершенств, которые современники усматривали в деятельности Ведомства православного исповедания. Почему Собор был созван лишь после Февральской революции? Мог ли он лучше подготовить Церковь к страшным послереволюционным гонениям? Эти вопросы доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета С. Л. Фирсов рассматривает в книге, представляемой вниманию читателя. Анализируя многочисленные источники (как опубликованные, так и вводимые в научный оборот впервые), автор рассказывает о месте Православной Церкви в политической системе Российского государства, рассматривает публицистическую подготовку церковных реформ и начало их проведения в период Первой русской революции, дает панораму диспутов и обсуждений, происходивших тогда в православной церковно-общественной среде. Исследуются Отзывы епархиальных архиереев (1905), Предсоборного Присутствия (1906), Предсоборного Совещания (1912–1917) и Предсоборного Совета (1917), материалы Поместного Собора 1917–1918 гг. Рассматривая сложные вопросы церковно-государственных отношений предреволюционных лет, автор стремится избежать излишней политической заостренности, поскольку идеологизация истории приводит лишь к рождению новых мифов о прошлом. В книге показано, что Православная Российская Церковь серьезно готовилась к реформам, ее иерархи искренне желали восстановление канонического строя церковного управления, надеясь при этом в основном сохранить прежнюю симфоническую модель отношений с государством.

Сергей Львович Фирсов

Православие