Творения. Книга вторая

По случаю переписки с г. Генерал-Губернатором о подводах Камчатскому духовенству, я, между прочим, намерен, описав положение Дранкинского причта, просить его приказать каждогодно в Дранкинское селение и другие подобные места отправлять на обывательских подводах, с платежом прогонов на счет причта от З до 5 нарт с хлебом и прочими припасами из ближайших мест, в которые приходят суда.

Самое же лучшее средство к обеспечению причта и жителей есть то, чтобы доставлять припасы летом на судне (что очень возможно и даже удобно); но при нынешнем плавании казенных судов это неудобоисполнимо; а Компания хотя и могла бы очень удобно и легко доставлять, но она не имеет действий своих в Камчатке.

Приход здешний состоит из 693 душ, а в том числе 377 Камчадалов и 316 Олюторцев, живущих в 12 селениях, разбросанных на 560 верстах, и потому приход здешний из всех по Камчатке есть самый обширнейший, самое дальнее селение (Олюторское) от церкви в 370 верстах, и сообщение бывает не иначе, как зимой, и не всегда, ибо при недостатке корма ехать нельзя. Предположено путешествовать летом на байдарах, к чему будет приступлено ныне же.

В семь приходе еще остается до 150 душ некрещенных Олюторцев, которые живут вместе с крещенными, всех Олюторцев ныне не более 500; но не смотря на то, они имеют свой язык. Об них можно сказать почти то же, что и о Камчадалах, кроме того, что они не совсем еще покорны начальству и образ жизни ведут еще прежний, но все это оттого, что они начали креститься не более как за 30 лет до сего.

Прихожане здешние так же, как и Лесновские, до постоянного пребывания у них священника были очень неусердны к церкви, особливо новопосвященные и от тех же причин, т. е. что редко посещал их священник и не имел времени заняться ими по надлежащему. Построению церкви в Дранкинском селении жители не очень были рады, оттого и лес для церкви они доставили самый тонкий. Но ныне так же, как и в Лесновской церкви, очень много изменилось к лучшему; жители сами желают построить новую церковь и готовы помогать всеми средствами; обязанности свои исполняют без принуждения, священника не чуждаются даже не крещенные. И можно надеяться, что мало по малу не будет ни одного из Олюторцев не крещенного, ибо во всякое посещение священника присоединяется к церкви по несколько человек.

Мне случилось быть в главном селении язычествующих Олюторцев и беседовать с некоторыми из них; из всего, что я видел и слышал, можно заключить, что главным препятствием к просвещению их служат старики шаманы и, как мне говорили, тоэн их — пожилых лет и очень неглупый; но когда я, после нескольких слов о необходимости крещения, спросил его, почему он не крестится? то он отвечал мне: «знаю я, что крестятся для того, чтобы по смерти жить с Богом; но Бог не дает желания креститься, и я хочу умереть так, как умерли наши отцы, но я никому не препятствую и не буду препятствовать креститься». И напоследок он даль мне слово даже уговаривать других к принятию крещения и с своей стороны помогать к построению у них часовни, которую необходимо у них выстроить. Причт Дранкинский надежен. Священник хотя совсем не из ученых, но добр, кроток, исполнителен, попечителен, набожен и, под руководством благочинного, (который для сего составил поучение, одобренное Преосвященным Нилом) очень может действовать и, слава Богу, действует и по делам обращения язычников. Он окрестил два семейства Чукоч (о чем донесено мной Святейшему Синоду) и 6 человек Олюторцев.

По делам церкви исправно и все в надлежащем порядке.

Раскольников и секаторов нет.

Священнику здешнему и прихожанам так же, как и везде, сказано научать детей обязанностям их, и первому особенно более даны наставления и советы в сем деле.

Священнику приказано сделать совещание с прихожанами относительно постройки новой церкви и средств к тому и войти ко мне с представлением; а между тем по возможности заготовлять лес и старую церковь поддерживать.

До сего места провожал меня благочинный, который отсюда поехал обратно в Петропавловск, а мы 29 числа января, в числе 5 человек. отправились чрез Олюторские селения в Гижигу. Со мной до Гижиги отправился еще и брат мой, священник Вениаминов как опытный и знающий здешние места и обстоятельства. Из чиновников же или казаков со мной во все время не было ни одного. Я не хотел, чтобы со мной был кто-либо или что-либо лишнее в отягощение жителей Камчатки и Охотской Области.