Творения преподобного Максима Исповедника. Книга II. Вопросоответы к Фалассию

Ведь [имя] «Иона» соответственно различным произношениям [его] толкуется [1178] как отдохновение и дар Божий, как благодать Божия, [дарованная] Им, как труд Божий, как голубь, как бегство от красоты и как утруждение их. [1179] Иона оказывается и в Иоппии, и в море, и во [чреве] кита, и в Ниневии, и под тыквой. Иоппия же толкуется и как взирание на радость, и как чудная красота, и как сильная радость. [1180]

А пророк Иона носит отпечатление и Адама, и общей природы [че­­ловеческой], и Христа, и пророческой благодати, и народа иудей­ского, которого [Бог постоянно] преображал всяким добром, но который оставался неблагодарным и всегда клеветал на Божественные милости, [явленные ему].[1181]

Например, Иона носит отпечатление Адама и общей природы [человеческой], когда убегает из Иоппии в море, а поэтому, согласно [од­ному из] смыслов своего имени, он обозначается как «бегство от красоты». Иоппия же являет отпечатлеваемый в ней рай, [1182] который подлинно есть и называется «взиранием на радость», «сильной радостью» и «чудной красотой» вследствие [наличия] в нём богатства нетления; рай этот некогда был насаждён рукой Божией. Ибо [Писание] гласит: И насади Господь Бог рай во Едеме <…> и введе тамо человека, егоже созда (Быт 2:8); [также Он насадил] некие деревья в нём — либо созерцаемые, либо постигаемые умом; [ещё насадил Он] посредине рая некое древо жизни. Адам получил повеление вкушать от всех деревьев, [кроме древа познания], но, возможно, [ему было запрещено] касаться их. [1183] Ведь говорится: От всякаго древа, еже в раи, снедию снеси (Быт 2:16).

Опять же «Иоппия» означает добродетель и ведение, а также мудрость, которая в них. [1184] [Она есть] добродетель, когда толкуется как «чудная красота», а ведением является, когда постигается [в смысле] «взирания на радость»; мудростью же она бывает, когда означает «сильную радость». Человек, совершенствующийся в этой [мудрости], обретает неизречённую радость — сильную и подлинно объемлющую в себе Божественное и по Богу устроение человека. Древо живота есть всем держащымся ея, согласно написанному, и воскланяющымся на ню, яко на Господа, тверда (Притч 3:18). [1185] Мы видим, что природа человеческая через непослушание, подобно Адаму в раю, всегда убегает (вследствие того, что мысль её усердно погружается в лукавство) из Иоппии, то есть из навыка добродетели и ведения, а также из благодати мудрости, которая в них, и добровольно влечётся в море, то есть в солёную воду греха. И подобно тому, как праотец Адам пал из рая в этот мир, так и эта природа, скатившись вниз, в неустойчивость материальных [вещей], бросается (и бывает бросаема) из одного заблуждения в другое и заботливо лелеет смешение. [1186] Польза этого для тех, кто привязан к такому [смешению], состоит только в том, что они тонут [в этом мире] и поглощаются китом, погружаются в воду вплоть до души, их кружит в самой глубокой бездне, голова [их] зажимается в расщелинах гор и они спускаются в ту землю, запоры которой надёжно удерживают их как конечные глубины бездны. Эта земля — тёмная и мрачная, земля вечной тьмы, идеже несть света, ниже видети живота человеческаго (Иов 10:22), [1187] как говорит где-то великий Иов, подвизавшийся в сильных борениях за истину.

Итак, пророк обозначает Адама, или общую природу людей, таинственно отпечатлевая их в каждом [из слов своего видения. Природу он обозначает как] естество ускользающее, словно из Иоппии, из [дарованных ему] Божественных благ; оно уносится, словно в море, в страдание здешней жизни и тонет в бушующих волнах океана пристрастия к материальным [вещам]; оно уносится, словно в море, в страдание здешней жизни и тонет в бушующих волнах океана [пристратстия]; поглощается духовным китом и ненасытным чудовищем — диаволом. [1188] Это естество погружается вплоть до души в окружающую [его] со всех сторон воду злых искушений, поскольку жизнь [чело­веческая обычно] захлёстывается [волнами] искушений; его кружит, увлекая до самой глубокой бездны, то есть ум [человеческий] заключается в темницу полного неведения, а разумение затопляется тяжестью порока; голова [его] зажимается в расщелинах гор, то есть первое учение веры о Единице как глава всего тела добродетелей является зажатой, словно в мрачных расщелинах гор, в мыслях лукавых сил, и разделяется на многие мнения и мечтания. [1189]