Творения преподобного Максима Исповедника. Книга II. Вопросоответы к Фалассию

Ибо следует ненавидеть Саула, то есть телесное установление Закона, и отвергать царство [его], как и Агага, царя Амаликова, а также отвергать тучных овец, волов, виноград и маслины [его], — я имею в виду отвергать возбудителей ярости и похоти, также творящие причины неги; [1377] самого же Агага, сохраненного в живых, следует переносить в землю обетования, то есть следует переносить тельца, или «перстное помышление плоти» (Рим. 8:6), в место божественного познания. Ведь Агаг толкуется как телец — вероятно, [речь идет] о том тельце, которого обожествил глупый и невежественный Израиль, отлив его в пустыне (см. Исх. 32:4), и предпочел тем самым божественному служению наслаждение чрева. [1378] Этого-то тельца и изничтожили Моисей и Самуил: первый растер его в прах и рассыпал по воде (1 Цар. 32:20), а второй убил [Агата] духовным мечом (1 Цар. 15:32–33). Первое, соотносящееся с Моисеем, означает живую и деятельную благодать Святого Крещения, а второе, соотносящееся с Самуилом, есть послушание Богу через [осуществление] заповедей, поскольку [имя] «Моисей» толкуется как спасенный из воды, а [имя] «Самуил» — как послушание Богу, что есть истинная вера и жизнь в Боге.

Стало быть, благодати Святого Крещения присуще уничтожать силу греха, или «помышление плотское» (Рим. 8:6), а деятельное послушание Божественным заповедям убивает [эту силу] «мечом духовным» (Еф. 6:17), то есть [убивает] словом Божественного ведения в Духе, таинственным образом обращаясь к страсти греха так, как обращался великий Самуил к Агагу: Якоже обесчадовова жен оружие твое, тако ныне обесчадится в женах мати твоя (1 Цар. 15:33). Ибо страсть чревоугодия гладкостью помысла наслаждения, словно [гладкостью] меча, делает бесчадными многие добродетели: семена целомудрия она убивает посредством невоздержанности, равноправие справедливости губит посредством корыстолюбия, [нашу] связь человеколюбия, [проистекающую] из [общности] естества, она рассекает себялюбием. И, кратко сказать, страсть чревоугодия является пагубной для всех порождений добродетели. [1379] И, как я уже говорил, эту страсть уничтожает благодать Крещения и житие по послушанию Божиим заповедям. Бог, помазав на царство над Израилем Закон буквы, который сохраняет эту страсть, раскаивается и переносит силу царства, даруя ее Давиду (разумеется — евангельскому и духовному закону), то есть сыну Иессея; Иессей же толкуется как творчество Бога.

Итак, Святое Евангелие есть порождение творчества [Бога], или порождение Божиего дела посредством плоти, [1380] Царство которого [простирается] в бесконечные века, — в нем мы имеем радость и веселие нерасторжимые, словно день невечерний и нескончаемый. [1381] Ибо [Писание] гласит: Сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь (Пс. 117:24). Под днем подразумевается евангельская благодать или само таинство Создавшего эту благодать; Он желает, чтобы все в этот день, согласно божественному апостолу, вели себя благочинно (Рим. 13:13), как в день ведения и истины. Ведь Христос есть день вечного Света, в котором должны все уверовавшие в Него обрести доброе житие через благочиние добродетелей. Он один есть сотворенный Богом [Отцом] по плоти без семени [мужского] [1382] и, соделав новыми законы естественных уз, уготовал пред лицем всех народов свет к просвещению язычников и славу народа Израиля (Лк. 2:31). [1383] Ведь Господь наш есть подлинно Свет народов, отверзая посредством истинного познания их мысленные очи, смежившиеся во мраке

неведения; Он Самого Себя уготовал в качестве благого Образца божественного жития и добродетели для всех народов, став для них Примером и Начертанием лика добродетели, взирая на который, как на «Вождя спасения» (Евр. 2:10), мы через делание преуспеяем, по подражанию, в добродетелях, насколько нам это возможно. [1384] Но Тот же Бог и Слово есть слава народа Израиля, просвещающий ум Божественным Светом ведения с помощью таинственного созерцания. Или, возможно, Слово [Божие] называет народами смыслы, соответствующие естеству, а лицом этих смыслов является истинная и безупречная слава относительно сущих, [1385] приготовлением к ясному познанию которой есть Само Слово, как Творец естества; язычники же суть противоестественные страсти: их, скрывающихся [во мраке], открывает [Бог Слово], даруя свет ведения, [а тем самым Он] полностью изгоняет их из естества.

Духовно-нравственные основы экзегезы преподобного Максима Исповедника по «Вопросоответам к Фалассию» (№ 65) [1386]