Творец

— Лара извинит, Лара так любит Виктора, что извинит ему все.

— Я надеюсь, Лара, что в будущем ты полюбишь еще кое-кого, и полюбишь не так как своего Виктора, а по-настоящему.

— Но я люблю только тебя! Кого же еще я могу полюбить, если кроме тебя никого нет? Тимурина или морского змея, а может гарпана?

— Иди спать Лара, настанет время, когда ты все поймешь, а сейчас я не смогу тебе объяснить, как бы ни старался.

Глава 14

Я держал мою ненасытную Лару подальше от Мариамны и Адама, опасаясь того, что она разрушит тот маленький кусочек идиллии, что все-таки утвердился на этой земле, и опасался не зря.

Когда Мариамна обеременела во второй раз, ошалевший от счастья отец стал охотиться с еще большим рвением, стараясь прокормить свою семью. Я тоже был слишком озабочен Мариамной и ее первенцем и последние недели проводил все время с ними. Лару же по-прежнему занимали лишь плотские радости. Оставшись одна, она не находила себе места и бродила в поисках меня по лесам и степям, пока однажды не наткнулась на ставящего силки Адама.

Даже если бы Адам не был высоким, красивым, излучающим силу мужчиной, Лара все равно очаровалась бы им, просто потому что он был тем, кто по ее мнению, призван дарить наслаждение.

Я не знаю, что произошло в том лесу, потому что меня рядом не было, но могу без труда догадаться, что моя вакханка попыталась получить от Адама то, что прежде давал лишь я.

В тот день отец новоиспеченного семейства вернулся без дичи и совершенно потерянный.

— Я встретил женщину, — сказал он своей возлюбленной.

— Надо идти! — воскликнула Мариамна, — Надо искать! Может, есть и другие?

— Не надо, — сказал Адам. — Она не ты, она дикая и в ней нет любви.

Мариамна еще долго уговаривала своего мужчину отправиться на поиски себе подобных, ее чистая незамутненная душа искренне верила, что все мои творения столь же кристальные и светлые как она. Маленькая Мариамна просто не знала, что является тонким лучиком, тянущимся из двух других миров и благословляющим этот своей хрустальной сказочностью. Она не знала, что ее сильный заботливый мужчина может быть груб и даже жесток, потому что она видела только то, что он проявлял по отношению к ней.

Мне пришлось в тот день покинуть молодых и поспешить к будущей матери моего собственного ребенка, пока она не натворила дел.

Я застал Лару в удрученном расположении духа, она сидела, привалившись к могучему дубу, и тихо плакала, грызя ногти.

— Что стряслось? — спросил я ее, присаживаясь рядом.

— Я встретила того, кого должна была по твоему предсказанию полюбить, — проныла она. — Но он отверг меня!

— Я не его имел в виду, Лара, — мягко сказал я, искренне жалея ее в этот момент. — Тот, кого ты полюбишь больше, чем меня или любого другого мужчину, еще не пришел в этот мир. Но через несколько месяцев он появится, и тогда, я очень надеюсь, ты будешь по-настоящему счастлива.

— Я была счастлива, когда ты давал мне любовь, но потом ты ушел, и тот мужчина ушел. Я совсем одна, никто не желает меня любить, но самое грустное не это… — Лара уронила голову в ладони и разразилась рыданиями.

Я приобнял ее, стараясь утешить, погладил по спутанным волосам и она успокоилась.

— Что самое грустное, Лара? — спросил я, когда она притихла.

— То, что и моя любовь никому не нужна. Зачем я так сильно люблю, если это никому не нужно? Я не прошу взамен того же, я прошу только принять мою любовь, но даже в этом мне отказывают. Зачем, зачем же тогда во мне столько любви, если в ней никто не нуждается? — спросила она, подняв на меня влажные, блестящие глаза.

— Не зачем, Лара, а почему, — проговорил я, опуская глаза.

— Почему?

— Потому что я идиот.

— Я не понимаю…

— Ну конечно ты не понимаешь, я и сам-то ничего уже не понимаю. Такую кашу заварил, что теперь не знаю, как и расхлебать.

Я притянул ее к себе, нежно погладил по волосам, а потом принял то, что она так страстно и бескорыстно мечтала раздавать всем подряд, принял из жалости.

Те месяцы, что я ожидал рождения ребенка стали для меня сущим наказанием. Я почти не занимался обустройством Варгаара, уделял непростительно мало внимания его первой человеческой семье (благо у Адама и Мариамны все шло хорошо), забросил снова разошедшихся ящеров, а все потому, что тревожился за Лару, не мог оставить ее одну. Когда тело будущей матери раздуло, а пища стала пытаться покинуть желудок тем же путем, каким туда и попадала, несчастная женщина совсем ополоумела. Я же не мог ей объяснить, как следует, что с ней происходит, и не нашел ничего лучше чем показать.

Я подгадал момент, когда Адам был на охоте, и привел Лару к Мариамне. Неподдельное счастье от того, что нашлись такие же существа как она и Адам, и искренняя доброжелательность смутили Лару. Она не знала, как реагировать на проявление непонятных ей эмоций, и попыталась сбежать. Мне стоило большого труда вернуть будущую мать, чтобы она послушала Мариамну. Но все мои попытки хоть как-то облегчить ситуацию оказались тщетны.