Творец государей

– Вот видишь, Сашенька, – сказала я, расчувствовавшись, – ничего такого, чтобы я стала относиться к тебе хуже. Ведь ты же не выбирала, где и как тебе родиться. А остальное – сущая ерунда, которая не помешает нам взять тебя с собой. Единственное, что я тебе скажу, так это то, чтобы ты пока не торопилась повторять тот женский опыт, который был у тебя с императором Петром. Однажды ты встретишь того человека, которому захочешь отдать всю себя, а отдавать уже будет нечего, потому что каждодневный блуд притупит остроту ощущений, и вот тогда ты почувствуешь настоящее несчастье; а впрочем, решать это уже тебе самой, я могу только советовать.

– Спасибо, Анна Сергеевна, – в пояс поклонилась мне Александра, – за доброту вашу неземную да за хороший совет. Если бы вы знали, какая я сейчас счастливая! И все через вашу доброту. На сем позвольте откланяться, теперь мне надо побыть одной и хорошенько обо всем подумать.

– Александра, – окликнула я девочку, – если можешь, приходи сегодня на танцульки. Если ты хочешь уйти вместе с нами, то развлекаться ты тоже должна как мы. По крайней мере, тебе пора начинать учиться этому нелегкому искусству.

– Спасибо, Анна Сергеевна, – сказала Александра, – я обязательно приду.

Четыреста тридцать третий день в мире Содома. Вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Мудрости.

Александра Александровна Меньшова, сирота 16-ти лет от роду.

Вообще-то нрав у меня всегда был спокойный. Едва ли на свете существовала такая вещь, которая могла бы меня сильно взволновать. С самого рождения я жила довольно скучной, неторопливой жизнью, не испытывая при этом особых потрясений. Я привыкла к такой жизни и считала, что так будет всегда – ну, по крайней мере, еще довольно долгое время, пока мой папенька сможет меня опекать. Потом он выдаст меня замуж и обязанность обеспечивать мое благополучное существование ляжет на моего супруга. Но однажды папенька попал в опалу и был отправлен в ссылку в Березов, а я пала ниже самой грязи. Последнее, что он успел сделать, это устроить меня горничной к малолетнему императору Петру Второму, при котором я была даже не полюбовницей, а служанкой и грязной дешевой подстилкой. Хорошо хоть Долгоруковы не дознались о том, кто я такая. Это были страшные люди, от всей души ненавидевшие папеньку; узнав, что я внебрачная дочь Александра Данилыча Меншикова, они бы меня просто уничтожили.

Потом молодой император заболел оспой – и тот же час, опасаясь страшного поветрия, его покинули все те, кто вымаливал ранее милости у подножия трона этого мальчишки. Осталась я одна. Во-первых, мне некуда было идти. Во-вторых, я считала нечестным бросить его одного. Жалость ко всем болящим и страдающим – наша исконно русская бабья черта. Анпиратор умирал, и если бы он все-таки умер, меня бы, наверное, похоронили одновременно с ним, чтобы не болтала о том, как весь двор разбежался от ложа умирающего. Но потом явился Артанский князь вместе со своими людьми – и все перевернулось с ног на голову. Мой привычный мир рассыпался в прах, а вместо него образовалась пустота… И пустота это настоятельно желала быть заполненной.

Кроме того, оказалось, что я сильно ошибалась, думая, что ничто не сможет взбудоражить мою душеньку. С тех пор, как я свела знакомство с людьми Артанского князя, я удивляюсь чисто каждый день. И не просто удивляюсь. Меня начали одолевать странные мысли и желания – мне нестерпимо захотелось быть похожей на этих людей… Мне хочется знать все то, что знают они. А самое главное – быть с ними, чтобы считали меня своей и приобщали к своим представлениям о миро… миро… мироздании. Этим словом люди Артанского князя называют все сущее, сотворенное Господом. Ведь оказалось, что об этом самом мироздании я ничегошеньки-то и не знаю, как и большинство людей, в каком бы из миров они ни жили… Словом, меня так тянуло к этим людям, что я набралась смелости и пошла прямо к самой княгине Анне Сергеевне. Ну а к кому еще могла я пойти, в самом деле? Правильно – только к ней, ведь я сразу почувствовала, что она добрейшая душа и не прогонит меня, а хотя бы выслушает.

Но, честно говоря, было и немного страшно – а вдруг она мне откажет? И я сильно волновалась, когда начала разговор с ней. Но она хорошо меня приветила и с пониманием отнеслась к моему жалкому лепету… Наверное, я казалась ей глупышкой… Хотя почему казалась? С некоторых пор я и сама стала осознавать, что не блещу ни умом, ни сообразительностью. Раньше-то я о таких вещах как-то и не задумывалась…