Творец Заклинаний

Меня удивили резкие нотки в ее голосе. Я глянул в лицо Фериус и не увидел ни тени иронии или насмешки. Никаких шуток на этот раз. Ее взгляд был серьезным.

– О чем ты? Что я, по-твоему, должен делать?

– Этот зверь вроде как спас твою сестру?

– Он загрыз больную собаку, которая пыталась связать себя с Шеллой. Это не одно и то же. Может, некхеку просто нравится убивать?

Впрочем, я знал, что лгу себе. Я видел выражение морды твари, когда она перекусила шею собаки. Если некхек и разъярился, то скорее уж потому, что ему пришлось это сделать.

Фериус сунула руку в карман и вытащила колоду карт. Не ту, что я видел раньше, и не стальную. Рубашки этих карт были темно-красными, почти черными. Она развернула колоду веером и протянула мне.

– Вытащи карту, малыш.

– Зачем?

– Ты сказал, что те люди в лесу пытались навредить твоей сестре. Ты умолял всех и вся спасти ее, и вот эта белка явилась и выполнила твое желание. Разве не так?

– Ты передергиваешь факты, – сказал я. – Если тебя послушать, то…

– Вытащи карту, Келлен.

Я огляделся по сторонам.

– Не буду, пока ты не объяснишь, зачем это надо.

– Это надо, чтобы ты наконец решил, станешь ли ты мужчиной – или нет.

– Ты постоянно говоришь, что я должен стать мужчиной. И постоянно оскорбляешь магию моего народа и мою семью…

– Мир полон магии, Келлен. А вот чего ему не хватает – так это мужчин и женщин. – В устах Фериус эти два слова прозвучали как-то необычно. Более весомо, что ли?…

Я терпеть не мог, когда она говорила о магии, словно это какая-то безделица. Словно джен-теп были детьми, играющими в игрушки. А более всего меня бесило, что Фериус так и держала в руке веер карт, подзуживая меня взять одну из них.

– Слушай, я не…

– Закрой рот и вытащи карту. Только так, или повернись и уйди отсюда, и больше не оглядывайся. Мир – огромное и опасное место. В нем больше тьмы, чем ты можешь представить. Знаешь, кто с ней сражается? Мужчины и женщины, которые не убегают от своего долга. Возьми карту, Келлен. Больше я просить не буду.

Я устал от ее игр и выкрутасов. Фериус постоянно поучала меня, устраивала какие-то проверки и загоняла в ловушки, в итоге заставляя меня делать то, что я не хотел. Но, хотя я знал Фериус Перфекус три дня, сейчас я отчетливо понимал, что она не шутит и не прикидывается. Если я не возьму карту, то никогда больше ее не увижу. Не знаю почему, но это пугало меня. Я вытащил карту из середины колоды.

– Тройка сердец, – сказал я.

Багровые сердца на бежевом фоне. Число «три», нарисованное теми же черно-красными чернилами, что и рубашка карты…

– И что это значит?

Фериус сложила колоду и убрала ее в карман.

– Совершенно не важно, какую карту ты вытащил.

– Не понял, – сказал я, держа картонку в руке. – Тогда что мне с ней делать?

Фериус обогнула меня и зашагала по аллее.

– Откуда ж мне знать? Просто поступай правильно. Например, посмотри в глаза зверю, прежде чем обречь его на смерть. Делай то, что сделал бы человек, которым ты хочешь быть. И еще: советую побыстрее избавиться от этой карты.

Я опасливо посмотрел на картонку, словно она могла взорваться у меня в руке.

– И что я такое взял? Проклятую вещь?

– Жизнь – проклятие, малыш. А исцеление – любовь.

Я кинулся следом за Фериус, но тут же понял, как глупо выгляжу – и замедлил шаг.

– Я не понимаю, что это значит!

– Твой долг, Келлен. А уж как его оплатить – выясняй сам. Я спасла тебе жизнь, так что теперь на мне одним долгом меньше.

Мне хотелось разорвать карту, швырнуть ее на землю и топтать, пока она не превратится в пыль. Провались она – эта Фериус Перфекс с ее глупыми шутками, дурацкими трюками и таинственными намеками. Я поднял взгляд и увидел, что Фериус уже стоит на пороге гостевого дома.

– Стой! Если карта символизирует некий долг, что ты будешь делать с целой колодой?

Фериус вынула что-то из кармана. Послышался звон монет.

– Я? Я как следует напьюсь, – сказала она и скрылась за дверью.

* * *

Я был уже на полпути домой. Шел по узкой аллее, которая позволяла срезать путь. И на ней столкнулся нок к носу с дворцовым стражником. Странно было видеть его здесь, на пыльной и грязной улочке – он смотрелся за ней довольно нелепо.

– Ты меня напугал, – сказал я, стараясь перевести дыхание.

Стражник не ответил. Он молча протянул мне свернутый пергамент. Даже в сумерках я рассмотрел черную восковую печать вдовствующей княгини. Я развернул свиток – аккуратно, чтобы не выронить золотой диск. Впрочем, никакого диска там не оказалось. На пергаменте была написана одна-единственная фраза: «В удобное время».

Я опустил взгляд, подумав: может, диск все-таки выпал? Без него Осья-фест не допустит меня к третьему испытанию.

– Не было ли в послании чего-нибудь еще? – спросил я.

Стражник снова промолчал. Он стоял, не двигаясь с места – не уходил и не пропускал меня.

– Итак… Если княгиня говорит «в удобное время», она имеет в виду…

Стражник слегка улыбнулся.

– Сейчас, – сказал он.

* * *

Моя вторая встреча с вдовствующей княгиней была столь ж странной, как и первая – и гораздо менее приятной.

Мере-сан сидела на стуле, положив руки на колени, и в упор смотрела на меня.