Творцы миров

— Я надеялся, что вы мне растолкуете кое-что, — сказал Марко, выуживая из своей дорожной сумки кисет. — На самом Кунге я еще ни разу не был. Время от времени я водил сюда грузовики. Но не далее Верха.

— Ты хочешь сказать, что родины своей так ни разу не видел, хотя был рядом?

— Моей родины? Я родился на Земле.

Он достал трубку из светло-коричневого дерева, набил ее табаком из кисета и раскурил от зажигалки. Кин наморщила нос.

— Это еще что за дрянь?

— Табачок, — сказал Марко, — «Китти Клан VI». Один человек из Лондона присылает мне. Тот Лондон, что в Англии, ты поняла?

Последовал щелчок автоматического включения очистителя воздуха под потолком салона.

— Ну и что, нравится?

Марко достал трубку изо рта и задумчиво посмотрел на нее.

— Вообще-то — нет, — ответил он. — Но так уж традиционно повелось. Могу я тебя спросить кое о чем?

— Спрашивай.

— Как ты относишься к кунгийцам? Я имею в виду, в сексуальном плане.

Кин взглянула в его огромные серые простодушные глаза, затем перевела взгляд на цветную шкуру, и самый первый пришедший ей на ум ответ застрял у нее в горле. Она тут же вспомнила кое о чем. Марко просто излучал чувственность от своей спичечной фигуры. И все мужчины-кунгийцы были наделены невероятной мужской силой. Во всех смыслах. Население Кунга было диаметрально поляризовано на абсолютную мужественность и абсолютную женственность, без той психологической гаммы, присущей человеческой расе. И на некоторых членов прекрасной половины человечества это действовало просто магнетически.

— Ни в коем случае, — ответила она. — Можешь считать меня старомодной дурой, если хочешь.

— Слава Богу, — с облегчением вздохнул Марко. — Надеюсь, ты не обиделась?

— Все в порядке. А почему это ты вдруг решил спросить?

— Ты можешь не поверить той невероятной истории, которую я тебе расскажу, Кин Арад. Про одну молодую особу с прической «Ветерок» и в платье, которое, как она считала, отражает последний писк кунгийской моды. Она еще все пыталась завести со мной разговор о музыке. Я тогда был тапером на увеселительной космической шхуне и, не поверишь, вынужден был запирать на ночь окна от нее! А однажды две молодые особы… — он сделал многозначительную паузу, а затем продолжил. — Я уверен — ты женщина современная, космополит. Но один раз мне пришлось отбиваться от жены посла с Новейшей Земли стулом!

Ворона завозилась в своей клетке. Кин нагнулась, чтобы взглянуть на нее.

— Какие у нас планы после встречи с Джало?

Марко вынул трубку изо рта.

— Планы? Лично я собираюсь лететь на Плоский Мир. А что еще?

Незадолго до того, как челнок опустился в ангар Низа, начался прилив. Иллюминаторы затянуло паром из-под тормозных сопел. Кунгийцы решали проблемы паводков путем строительства временных зданий на плотах, возникающих и исчезающих в окрестностях Линии в зависимости от миграции океана по поверхности планеты. Кин посмотрела сквозь серые струи дождя за окном. Вокруг плота с ангаром, тут и там, как грибы, торчали покатые здания на своих заякоренных стоянках. Несколько кунгийцев в мутном свете полурассвета-полузаката ехали на самодвижущихся соединительных мостиках между зданиями, своей расцветкой напоминая паруса яхт во время регаты.

Марко внезапно вынырнул откуда-то, подталкивая перед собой маленького перепуганного кунгийца.

— Этот паренек сказал, что ему было велено нас встретить. Неплохо для начала, а?

Подгоняемый в спину тычками Марко, маленький кунгиец повел их вдоль причала мимо вереницы лодок к спидеру-амфибии класса «Турист» человеческого производства, напоминающей четыре надутых мешка с люлькой посередине. Кин устроилась на заднем сиденье. Она уже до нитки промокла под теплым дождем. Интересно, а есть ли хоть что-нибудь непроницаемое для воды Кунга?

Марко запихнул беднягу кунгийца на переднее пассажирское сиденье, а сам принялся ковыряться в ручках управления. Раздалось громовое рычание, но затем, когда лодка рванулась вперед, испуская фонтаны брызг, мотор заработал ровнее.

Лодку Марко вел мастерски, закинув три руки на спинки соседних сидений. Четыре руки. Четыре руки встречались нечасто. В тяжелые старые времена, перед Революцией, кунгийцы, принадлежащие к высшим кастам, воспользовались митогенетической технологией для влияния на развитие зародыша. Кин решила осторожно спросить.

— Слушай, а как так вышло, что ты носишь рубашки, сшитые по спецзаказу?

Он не оглянулся.

— Семейная традиция. Мой род каждое поколение одного мужчину посылал в воины, и для этого мою мать подвергли специальным процедурам, однако… Помнишь остановку Линии в пятьдесят восьмом?

— А как же! Земля тогда была отрезана почти на месяц. Какие-то полоумные фанатики периодически взрывали бомбы то у Низа, то у Верха.

— Ну вот. Мои родители состояли тогда при посольстве в Лос-Анджелесе. И к тому времени, как Линия была восстановлена, моя мать уже начала рожать.

Необходимо сказать, что кунгийцы свято верили в то, что в момент рождения ребенка в него вселяется душа ближайшего умирающего рядом.