Творцы миров

— Когда-то она была перенаселена. И мы поняли, что чем больше на планете людей, тем больше они становятся похожими друг на друга. Но такой была наша жизнь. Люди всегда лелеяли мечту унификации мира. Нам всегда казалось, что это путь к процветанию. Но это была ошибка. Это означало, что эскимосы научились бухгалтерии, но не означало, что немцы научились охотиться на моржей с острогой. Все учились нажимать кнопки, но никто не помнил, как нырять в море за жемчужинами.

— И тогда пришло Потрясение. Это началось, ну да, через несколько лет после Подпространственных проб. Люди просто начали умирать. Они умирали миллионами, их мозг отключался от перенапряжения, и все.

— Но постепенно мы оправились и смогли начать все с начала. Мы нашли все эти штуки, оставленные Высокими, и смогли начать расселение. И мы начали его сразу же после конца Потрясения. Судьба Высоких заставила нас по-новому взглянуть на соотношение пространства и сознания. Мы начали поиск новых Миров, куда могли бы сбежать от самих себя и снова научиться тому, что так благополучно было забыто. Мы даже создавали для этого специальных роботов.

— Нам казалось, что мы идем по уже проторенной когда-то тропке. У нас уже был пример королей Высоких. И мы исходили из того, что любая разумная раса заполняет собой свой родной Мир до тех пор, пока перенасыщение ментального поля не начинает убивать ее; после этого им для того, чтобы выжить, приходилось выходить на межзвездную ступень существования. И чем глубже представители этой расы проникались пониманием этого, тем сильнее становилось их желание удалиться друг от друга на возможно большее расстояние. И по причине того, что подходящих для жизни Миров все-таки было не так уж много, раса начинала овладевать планетарной инженерией. Мы долго и тщательно взвешивали опыт Высоких. Раса за расой зарождалась, расселялась и изменяла вселенную, создавая новые Миры перед тем как исчезнуть, превратившись в плодородную почву с ростками следующих рас. Я написала про это книгу, называющуюся Продолжение Сотворения Мира, ха-ха.

— ТЕПЕРЬ ТЫ СМОЖЕШЬ НАПИСАТЬ ВТОРУЮ РЕДАКЦИЮ.

— Думаю, она будет значительно короче. Что теперь я могу сказать? Солнечный свет с небес в качестве мизансцены?

— А ПОЧЕМУ НЕТ?

— Вы еще не сказали мне, зачем Созидатели созидали?

На экране мгновенно появился ответ, как будто Компьютеры ждали этого вопроса.

— ЛЮДИ ЛЮБОПЫТНЫ И ПЫТЛИВЫ. ВСЕ ЭТО ЕСТЬ СВОЙСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ. ТО, ЧТО СОЗДАЛО ВСЕЛЕННУЮ, СДЕЛАЛО ТАК НЕ ПОТОМУ, ЧТО ОНО ХОТЕЛО ЭТОГО, А ПОТОМУ, ЧТО ЭТО БЫЛО ЕГО БЕССОЗНАТЕЛЬНЫМ ДЕЙСТВИЕМ. СОЗИДАНИЕ — ЭТО НЕ ДЕЛА БОГОВ, ЭТО САМИ БОГИ.

— А что потом? Что сталось с ними после этого?

Корабль окружало молочно-белое сияние моря. С правой стороны Кин заметила небольшой, быстро промелькнувший, покрытый лесом островок, едва видимую в полумраке горбатую тень, и в тот же миг корабль начал накреняться.

Небеса над ними перевернулись. Все действие происходило очень плавно, без малейших толчков, как в замедленной съемке. Пол постепенно превратился в стену. На секунду передние экраны покрылись клочьями пены, но потом снова очистились, и, взглянув в них, Кин посмотрела вниз…

Они неслись по водопаду, простирающемуся перед ними подобно бесконечно широкой, белой, фосфоресцирующей дороге. Силуэт Марко в пилотском кресле четко выделялся на фоне молочного сияния в переднем экране. Кин заметила, что кунгиец инстинктивно ищет ногами опору, очевидно, опасаясь выпасть из своего кресла в пропасть, падение в которую будет невыносимо долгим.

Они неслись вниз, точно навстречу яростно сверкающему шару. На диске уже наступила ночь, но зашедшее солнце все еще освещало стену падающей воды. На глазах у Кин свет померк и солнце ушло за край водопада.

Чуть позже, на пределе зрения, они увидели белое плотное облако, растянувшееся по нижней границе водопада насколько хватало глаз. Некоторое время размеры облака не изменялись, но внезапно оно рванулось им навстречу, будто начав движение вверх по светящейся стене воды, с такой неожиданной скоростью, что Кин вжалась от страха в кресло. Корабль накренился, следуя изгибам несущейся воды, картина в иллюминаторах сменилась призрачным сиянием, перешедшим в полумрак, когда они миновали молекулярное сито. Затем были звезды.

Со стороны Марко послышался долгий шипящий выдох. Может быть, облегчения. А, может быть, восторга.

— Хорошо бы Компания наладила здесь более цивилизованную взлетную систему, — сказала Сильвер, — хотя должна признать, что и в таком способе выхода на орбиту есть свой стиль.

— С точки зрения хозяев, такой способ является наиболее эффективным, — объяснила ей Кин. Небо снова начало вращаться. Наконец Марко развернул корабль таким образом, что понятие «низ» стало соответствовать тому, чем оно и было вот уже многие века — местом возле ступней ног.

Сильвер отстегнулась от кресла и вопросительно посмотрела на Кин.