Ты бросил меня

— Но не убили же, — буркнул Птицын, глянув в окно.

— В следующий раз буду спрашивать, кто меня страхует.

— И на страхуху бывает проруха, — сострил Мотыгин.

Но никто даже не улыбнулся.

— Что там у нас по камерам? — спросил Плетнев.

Сначала он посмотрел на Вересова, затем перевел взгляд на Никиту. Сам он уже все знал, информация предназначалась для него. Никита звонил ему вчера, все рассказал, переслал фотографии. Пока он был в пути, здесь шла работа. Но, судя по тому, с каким видом развел руками Вересов, ничего не наработали.

— Машина Палатова действительно находилась на стоянке. В шесть часов вечера сел, в семь утра вышел.

— Может, как-то незаметно выбрался? — спросил Никита.

— Мог выбраться, — кивнул Вересов. — Через другую дверь. Левая сторона кабины не просматривалась, зона освещена была плохо. И выйти мог незаметно, и вернуться. Но камеры были на воротах, с территории стоянки Палатов не выходил.

— Выехать мог, — буркнул Птицын. — Сел кому-нибудь на «хвост»… Или пешком, через забор…

— Да какой там забор, так, видимость одна, — пренебрежительно поморщился Вересов.

— Тем более.

— Что там в районе Паркетной? — продолжал расспросы Плетнев.

— Да «засветился» стрелок, — кивнул Вересов. — Мимо магазина проходил, на перекрестке камера…

— Кто?

— Возможно, Палатов. Но лицо разглядеть не удалось.

— Маска?

— Маска… — кивнул Вересов. — Маски, перчатки… И комплекция…

— Куртка с чужого плеча, — подхватил Птицын. — Надел пару свитеров, чтобы не болталась… И толще стал…

— Куртка, по всей видимости, старая, такую выкинуть не жалко.

— Как же он в маске шел по улице?

— Так и шел. Пока не растворился в соседних дворах.

— Возможно, там его ждала машина, — предположил Птицын.

— Мне тоже так кажется, — поддержал его Плетнев.

— Но Петрушин был у нас, — сказал Никита.

— Значит, есть кто-то третий. Или даже четвертый.

— Надо ехать в Нижний. Оттуда ноги растут.

— Легко у тебя получается туда-сюда, — поводил пальцем над столом Плетнев.

— Ну, как же легко, почти сутки на «сюда» потерял, — усмехнулся Никита.

— Значит, у Петрушина получается лучше…

— Петрушин сейчас следы заметает. С Вероникой он уже разобрался, она ничего уже не скажет. А Палатов может расколоться. Если его на поводке не держать. Ненадежный он…

— Хитрый он жук, этот Петрушин. И скользкий. Мимо камер, мимо свидетелей…

— И Веронику мимо камеры провел, — добавил Никита.

— В подъезде камера не работает, — сказал Вересов. — С тыльной стороны дома камер нет. Но есть машины. С видеорегистраторами.

Плетнев поймал его мысль на лету и тут же вернул ее обратно, обмундировав в форму приказа:

— Ты этим и займешься.

— Я бы тоже занялся, — встрепенулся Никита.

Первая попытка найти Веронику привела его к Мише Палатову. Результат не законченный, но важный. Возможно, второй заход выведет на саму Веронику… Или на ее труп.

— А ты продолжишь… — кивнул Плетнев и перевел взгляд на Птицына: — А ты с Мотыгиным едешь в Нижний. По следам бременских музыкантов.

Все понимали, что за покушением на Никиту стоит Петрушин. Или сам он действовал, или через своих дружков, в любом случае уши росли от него. Предположения, подозрения — всего этого вдоволь, дело осталось за малым — найти доказательства.

Доказательства можно было добыть через Палатова. Взять его, допросить, расколоть. Или найти его труп, который свяжет Петрушина по ногам. Никита очень хотел надеяться, что Птицын не облажается, но напутственного слова не сказал, хотя бы потому, что Птицын в этом не нуждался. Сам он после совещания отправился к вдове Игонина, но, увы, никаких вестей от Вероники не поступало. Ничего нового Никита не узнал, зато потратил время на то, чтобы отчитаться о своей работе. Веронику он не нашел, но и сложа руки не сидел.

Поработать пришлось и Вересову. Пока Никита ездил за ключами, он опрашивал автовладельцев, у одного даже снял запись с видеорегистратора.

— И что? — вернувшись, спросил Никита.

— Ничего… Когда она исчезла, в какой день, в какое время…

— Ну, в какой день, известно. А в какое время… Давай с самого начала. Я приехал к Веронике, увидел у нее мужские туфли… — Он открыл дверь, зашел с Вересовым в квартиру и кивком показал на шкаф, где стояли туфли:

— Туфли ушли.

— Это важно? — сворачивая на кухню, спросил Вересов.

— Не знаю. Может, Вероника их унесла… Вопрос, когда… Утром я говорил с Кондаковым, потом поехал к Нежилову… Нежилов подыгрывал Веронике, я убедил его, что это вредно для здоровья… — вслух вспоминал Никита. — Потом я приехал сюда, консьержка сказала, что камера сломана…

— С камерой все в порядке. Провод оборван… Осторожно вскрыли гофру, перерезали кабель, гофру вернули на место… Ты не поверишь, но я знаю, кто это сделал! — улыбнулся Вересов. — И мне за это чашка кофию!

Кофемашина тихонько заурчала, горячий кофе хлынул в подставленную чашку.

— Я тоже знаю.

— А ты подождешь. Ты еще с камерой не закончил.

— С камерой Петрушин закончил. И незаметно проник сюда. Возможно, он видел, как я приходил, искал Веронику, но дверь не открыл. Потом я отправился к Лизе, взял фотографию Петрушина, и сюда. Дверь открыта, в квартире темно…