Ты будешь моей

Истории болезни, результаты анализов, назначения — все прошло мимо меня, я только послушно кивала, глотала таблетки и терпела инъекции. И сейчас я словно снова оказалась в том состоянии, перед глазами черными обрывками мелькали части текста.

Воспаление... Инфекция... Спайки...Возможное вторичное бесплодие…

— Любите, говорите, а об этом он знает? — и снова этот обвинительный тон. И не было смысла сейчас оправдываться, говорить, что ничего не знала. Глупость. А я ведь ничего не знала, словно в трансе два года жила, как кукла, марионетка, которой было все равно. И потом было все равно.

В себя я пришла, Максу жить пообещала, а здоровье меня интересовало. Просто в какой-то момент визиты в гинекологию прекратились. А самой мне было незачем их продолжать. Зачем? Я давно себя похоронила и была мертва. Душой. Пока Матвей не ворвался в мою жизнь.

Сжимая кулаки и стиснув зубы, я продолжала всматриваться в текст. Слезы капали на бумагу, расплываясь крупными пятнами. Вчитываться становилось все сложнее. Да и не нужно было. Мне вообще больше ничего не нужно было.

Для себя я все решила с приходом Кирилла. Только злость на всю эту несправедливость кипела в жилах. Чем и когда я успела настолько прогневать Бога? И за что так жестоко расплачиваюсь? Я лишь хотела жить и быть счастливой, а судьба снова ткнула меня лицом в грязь. Туда, где мне, видимо, самое место.

— Не ломайте ему жизнь, Лара, вы уже достаточно для этого сделали, — бросив сухо последние слова, Кирилл поднялся со стула, вернул его на место и покинул палату, оставив после себя только черную папку. А я не слишком соображая, что делаю, потянулась к телефону и молча сделав несколько фото, отправила их Максу. Сама не понимала зачем. Чего хотела? Чтобы успокоил. Сказал, что все это ложь? Подделка?

Прошло не больше двух минут прежде, чем зазвонил телефон. Быстро.

— Зачем…— простой вопрос и столько смысла. — Почему ты ничего не сказал?

— А что бы это изменило? — тихий, спокойный голос лучшего друга.

— Это изменило бы все…

Глава 24

Матвей

— Я предупреждал, что слушать он не станет, а говорить с нами тем более, — я был в ярости. Нам даже делать ничего не пришлось, Беркутов вернулся сам, без нашего вмешательства. Ровно на следующий день после визита Демьяна и грандиозного скандала с Ларой. Будто чувствовал мудак, что его выманить хотят. И, естественно, скрылся в своей неприступной крепости, что бесило и доводило до отчаяния. О том, что он вернулся мы узнали слишком поздно. Гребанный вертолет приземлился на территорию военного аэродрома. Это, блядь, какое-то плохое кино. А теперь попробуй достань. И этот факт меня раздражал жутко, потому что пришлось биться о стену. А брат меня словно не слышал, все стоял на своем, миром ему, сука, решить нужно было.

— Попробовать стоило, — пожал плечами, так спокойно и этот тон флегматичный. Достал уже своей невозмутимой миной.

— Попробовали, млин.

Как я и предполагал, слушать нас никто не собирался, а отдавать мне Молоховых и подавно. С Беркутом разговор был короткий. Одно условие. Его. Оставить Молоховых в покое. Мне дали понять, что времени на раздумья у меня не много и, если я не пойду на его условия, будет война. Я не пошел. Не о чем было думать.

Как и ожидалось, действовать он начал через семью. Легче всего давить через близких. Я бы и сам поступил также, будь я на его месте. Во всяком случае это логично. Кира я предупредил. Наученный прошлым опытом, я знал, с какой стороны зайдет Беркутов. Он не просто отмороженный бандит, каких сотни, нет, Беркут не дурак и с этим необходимо было считаться. Он не беспредельничал, не устраивал открытые разборки с перестрелками и прочей ересью, которой так часто грешили мелкие сошки. Нет, он давил красиво, через власть и представителей закона, лишь иногда переходя грань. Кир, конечно, был в бешенстве.

Мою позицию он так и не принял, поддержки я от него не ждал. Предупредил лишь, чтобы был на чеку и бизнес свой обезопасил насколько это возможно, до тех пор, пока все это не закончится. Люди Демьяна не смотря на все протесты Кира днем и ночью сторожили его владения. Ждать действий со стороны Беркута пришлось недолго, давил он знатно. Тут и налоговая была, и пожарный, и менты. Даже мэрия вмешалась, не говоря уже о местных криминальных авторитетах недоделанных.

Сам Беркутов руки марать не марал, а натравить на Кира шакалов был в состоянии. Не учел он только одного — связи и друзья есть не только у него. Да, я ввязал в это дерьмо всю семью, включая Деминых и Громовых. Представителей власти и прочую мишуру заткнули быстро. Где-то пряником, где-то кнутом. Представители криминальной элиты поутихли сами, прознав об участии в конфликте Демина и Воронцова. Умыли руки, мол, разбирайтесь сами.

— Успокойся, пока мы ничего не потеряли.

— Ты себя слышишь? С каких пор Граф решает проблемы мирным путем? Ты, сука, людей заживо псам скармливал.

— То были не люди, а твари, сажавшие школьников на наркоту и продававшие детдомовских малолеток под кайфом больным ублюдкам, — все также холодно и спокойно.