Ты будешь моей

Прав он был, конечно, хоть и методы у них с отцом были те еще.

— Что ты делаешь? — поднявшись, он обошел стол и встал позади меня. Я спиной чувствовал его недовольный взгляд. Надоело отбивать атаки, в какой-то момент понимаешь, что пора нападать самому. Ход конем, мать его. Большого вреда я Беркутову не нанесу, но бурную деятельность его компании приостановлю. Пусть даже на время. Он же не любит терять контроль.

— Ничего, заставлю Беркута немного пошевелиться.

За все то время, что Молоховы находились под крылом Беркута, я узнал достаточно, чтобы потрепать последнему нервы. Обычное охранное агентство, довольно крупное, даже по меркам Питера, но ничего особенного. Работали, конечно, и работали хорошо, клиенты у них были непростые, но все это лишь ширма, отличное прикрытие для отвода глаз.

Много он не потеряет, но доверие клиентов я подорву. Его нелегальный бизнес я пока достать не мог, на это нужно было время, много времени, а у меня его не было. Приходилось довольствоваться малым. Защита у них была хорошая, даже отличная, ребятки Беркута честно отрабатывали свой хлеб. Провозился я не меньше суток прежде, чем запустил к ним незваного гостя.

Вычистил все под ноль, всю информацию об их клиентах, о поступивших заказах, даже некоторые пикантные подробности о жизни заказчиков, их передвижениях, встречах, предпочтениях. Восстановить утерянное — дело пары дней, может быстрее, если за дело возьмется сразу несколько спецов. Но работа встанет, а чтобы было веселее, перегрузил им систему противопожарной безопасности. Продолжать рабочий процесс довольно сложно, когда в офисе потоп.

— Тигра в клетке дразнишь, — усмехнулся брат.

— Нам ведь нужна личная встреча, считай, что я ее обеспечил. Брось, помнится, ты хотел опустошить его счета.

— Это другое. Счета — дело личное. А ты сейчас подпортил ему безупречную репутацию.

— Мне нужна личная встреча, я устал ждать. Не сегодня, так завтра он поможет ублюдкам свалить из страны.

— Этого не будет, Беркут не идиот, знает, что там их достать будет проще.

— В любом случае пора заканчивать эти танцы с бубном. Ладно, мне пора, — добавил, поднимаясь с кресла.

Звонок Вениамина Сергеевича застал врасплох. Лару пора было забирать домой. Обследование она прошла, анализы сдала, прогнозы были отличные. Необходимости находиться в клинике не было.

Ехал за ней и прокручивал в голове предстоящий диалог. Поступил, как мудак, оставил ее там одну, не звонил даже. Не мог я с ней говорить, боялся снова сорваться, также, как в тот вечер. Я мог поступиться чем угодно ради нее, сделать все, что попросит, кроме одного. Спускать подонкам содеянное с ней я не собирался. Ее крики, просьбы оставить все это и не лезть в ее жизнь только разозлили. Ее, млин, жизнь. А я тогда кто для нее?  Неужели думала, что я оставлю, после того, что узнал? Неужели думала, что отпущу. Да хрена с два.

А потом начались разборки с Беркутом, грызня с Киром, который окончательно вышел из себя и слава Богу, что находился он за сотни километров от меня, иначе прибил бы к чертовой матери за неосторожно брошенные в сторону Лары слова. Дома я практически не появлялся, а когда появлялся, натыкался на ее настороженный взгляд, и меня рвало на части от гнева. Да сорвался, да наорал, но этот страх во взгляде…Чем я, блядь, это заслужил? Да, я все еще был зол. На нее. На себя. На то, что не доверяла мне полностью, после всего, что было не доверяла. Боялась. Один промах и все старания коту под хвост.

Уже подходя к палате, твердо решил, что поговорить нам все же придется до отъезда домой. Больше так продолжаться не могло, эта игра в молчанку ничем хорошим не кончится. Коснулся дверной ручки и меня словно разрядом тока прошибло. Из палаты доносились тихие всхлипы и весь гнев, вся злость улетучились в тот момент, когда, открыв дверь, я вошел в палату. Она рыдала, сидя на кровати и прикрыв рот ладошкой, смотрела на лежавшую на ее коленях папку.

— Лара, малыш, — подошел ближе, присел на кровать. Малышка только теперь поняла, что в палате она больше не одна. Подняла на меня взгляд, от которого веяло холодом. Из глаз потоком лились слезы. Взял ее за руку, потянул на себя, чтобы обнять, прижать к себе крепко, успокоить. Только она не позволила, одернула руку и отшатнулся, словно ее ударить собираются. — Лар, — знал, что мудак, что оставил.

— Уходи, Матвей, — тихо, сквозь всхлипы и у меня сердце замерло. Прогоняет. Опять. Заслужил, конечно, заслужил. Приручил ведь и оставил одну. — Так будет лучше.

— Что ты говоришь, Лар, ну поссорились, со всеми бывает.