Ты будешь одинок в своей могиле

Ночь была жаркая, но тихая и спокойная. Пахло цветами, которые росли в садах за оградами и на магнолиях. Отличное уединенное местечко для влюбленных или взломщиков.

Не торопясь, как человек, решивший прогуляться перед сном, я дошел до нужного мне дома. Было десять минут одиннадцатого. У меня ныли ступни, чувствовалась усталость, да и жара досаждала. Мне казалось, что я зря сюда приехал и что тут нечего делать. Искать надо Ли Тайлера, а еще лучше лечь спать, чтобы как следует приготовиться к завтрашнему дню.

У ворот дома 235 я огляделся. Никого не было. Я отодвинул засов, толкнул створку и вошел в небольшой ухоженный садик, хорошо освещенный луной. Дом оказался в полтора этажа, с трубами над каждым крылом и шестью деревянными колоннами, которые поддерживали крышу веранды. На крыше виднелись три мансардных окошка. На веранду выходило четыре окна в пол, сквозь них пробивался свет.

«Похоже, Цезарь Миллз дома. Раз уж приехал, надо на него посмотреть», – решил я.

Я прошел по садовой дорожке к веранде и заглянул в ближайшее высокое окно.

Сразу было видно, что Миллз живет со вкусом. В комнате все было продумано для комфорта, на который не жалели денег. Китайские ковры на паркетном полу. Два больших мягких дивана, четыре кресла и еще софа. Ореховый стол с бутылками и стаканами у стены. Лампы с пергаментными абажурами лили мягкий свет на полированные полы и на ковры. Отличная комната, обставленная с большим вкусом. В такой комнате всякий поселится с удовольствием.

Цезарь Миллз сидел в кресле с сигаретой во рту. Он пил виски со льдом из высокого стакана. На нем был синий шелковый халат и белая шелковая пижама. На босых ногах – шлепанцы. Миллз читал журнал, и по его скучающему лицу было видно, что это занятие не доставляло ему большого удовольствия.

Стоит ли подождать? Очень хотелось забраться в дом и осмотреть его, но рисковать не следовало, тем более если в доме находится хозяин. Однако он, возможно, скоро отправится спать, рассудил я и решил подождать полчасика и посмотреть, что будет дальше.

Я нашел место в тени, уселся на край ограды большой клумбы с петуньями и стал ждать. С этой точки я отлично видел Миллза и все, что происходило в комнате, а Миллз меня не видел.

Прошло двадцать минут. Я знал точно, потому что все время поглядывал на часы: я мечтал поскорее поехать домой и завалиться спать. Не очень радостно было смотреть за Миллзом, отдыхающим в кресле в то время, как сам я сидел на камне. К тому же у меня болели голова и спина. Но меня вела интуиция, и я упорно шел за ней. Поэтому я ждал.

Спустя некоторое время Миллз отбросил журнал и встал.

Я надеялся, что он собрался закрыть дом на ночь, но вместо этого он подошел к бутылкам на ореховом столике и налил себе еще порцию. Когда я увидел, как виски льется в стакан, у меня дыхание перехватило от зависти. Было жарко, я устал, и мне как раз не хватало глотка этого напитка.

Миллз снова уселся в кресло и склонил голову набок, словно прислушиваясь. Я тоже стал слушать.

Тишину ночи нарушил шум мотора: кто-то подъехал. Миллз поставил стакан, подошел к большому зеркалу над камином, оглядел себя и замер в ожидании.

Машина остановилась около садовых ворот, хлопнула дверца, скрипнул засов.

Я вскочил и отступил в самую глубокую тень, которую отбрасывал дом. Ворота отворились, послышался шорох шагов по дорожке. Быстрые, легкие шаги: это определенно была женщина.

Я ждал, прижавшись к стене и вглядываясь из темноты в ярко освещенную часть сада. Женщина направлялась к дому. На ней были коричневые хлопковые слаксы и яблочно-зеленая спортивная рубашка навыпуск. Голова непокрытая, в руке сумочка в тон слаксам.

Она прошла так близко от меня, что я уловил запах ее духов. Лунный свет осветил ее острый профиль. На губах играла невеселая усмешка.

Она быстро проследовала через веранду в комнату. Когда она оказалась вне поля зрения, я вынул платок и вытер лицо и руки. Усталость как будто смыло волной. Голова больше не болела. Я был очень доволен собой. Как приятно, когда слушаешь интуицию и оказываешься прав.

Девушка в коричневых хлопковых слаксах и яблочно-зеленой спортивной рубашке была, разумеется, Натали Серф.

3

Стояла тишина. Где-то в отдалении можно было расслышать звук океанского прибоя, бьющегося о скалы Восточного пляжа. Этот отдаленный звук, не громче шепота, хорошо различался в окружающей тишине.

Прячась в тени и ожидая, что же произойдет дальше, я пытался вспомнить информацию, которую сообщила мне Паула насчет Натали Серф. Два года назад девушка вместе с матерью попала в автомобильную аварию. Мать Натали погибла, а сама она осталась калекой.

Ее лечили и наблюдали все сколько-нибудь стоящие доктора в округе, но никто не сумел помочь. Серф выбросил сотни тысяч долларов, однако Натали так и не смогла встать на ноги.

Похоже, медицинская наука проглядела главного чудотворца – Цезаря Миллза. То, перед чем оказались бессильны лучшие медики в стране, преодолел он: Натали прекрасно двигалась и, наверное, могла бы принять участие в спортивных соревнованиях по быстрой ходьбе.