Ты будешь одинок в своей могиле

Сам я застыл и оставался неподвижен, как труп. Было неясно, насколько быстро она способна действовать. Одно неосторожное движение – и она, обернувшись, всадит в меня пулю. А расстояние такое, что промахнуться трудно. От этой мысли меня прошиб пот.

– Я знала, что это должно случиться рано или поздно, – сказала Натали. – И что рано или поздно мне придется это сделать. Ты не тот человек, Цезарь, с которым можно заключать сделки. Но ты красив и силен, и иногда с тобой весело. Но не всегда. С тобой не всегда весело. Время от времени в тебе просыпается подлый, злобный, грязный и мелкий эгоист. И не думай, что тебе удавалось меня обманывать. Нет, не удавалось. Я знала об Аните. Я видела вас вместе. Ну и свинья же ты, Цезарь, красивая свинья. Да, мне хотелось продолжать наши отношения. Но я знала, что рано или поздно тебе надоест и ты найдешь другую. И я знала, что найти другую тебе ничего не стоит. И я знала, что ты будешь рассказывать обо мне своей новой шлюхе. Ты не сможешь удержаться и не рассказать, Цезарь. Ты и со мной так поступал. Думаешь, приятно было лежать с тобой рядом и слушать про других твоих баб? И понимать, что когда-нибудь ты будешь так же обсуждать с кем-то меня? Но нет, Цезарь, тебе не придется никому никогда про меня рассказывать.

– Ты сумасшедшая, – сорвалось у Миллза.

– Нет, я не сумасшедшая. Если бы я разрешила тебе уйти отсюда, то я была бы сумасшедшая, но ты отсюда не уйдешь. Утром тебя найдут, потом начнется расследование, установят, что убийца – женщина, но не смогут доискаться, кто именно. Их ведь было так много! Да, Цезарь? Целые полки! И каждой из них когда-нибудь хотелось тебя застрелить. Нет, не думаю, что меня заподозрят. В этом гребаном городе всем известно, что я не могу ходить. Тогда как же я могла сюда приехать и застрелить тебя? Подумать могут, это ведь мой дом. Но стоит им поговорить с доктором Маккинли, и он им скажет: нет, она не может ходить. Не признает же он, что я водила его за нос столько времени. Правда, есть еще верный Франклин. Он-то знает, что я приезжаю сюда на свидания с тобой. Но он будет очень рад узнать, что тебя застрелили, ему это даже очень понравится, Цезарь. Он тебя терпеть не может, и он меня не выдаст.

Миллз пробормотал непослушными побелевшими губами:

– Опусти пушку, дурочка. Не целься в меня! Опусти ее!

– Прощай, Цезарь, – сказала Натали и прицелилась ему в голову. – Теперь ты будешь одинок. Ты и не понимаешь, что это значит. Но ты будешь одинок. Ты будешь одинок в своей могиле, когда умрешь, Цезарь.

– Не стреляй! – крикнул он и выставил вперед руки.

Миллз знал, что Натали выстрелит, и понимал, что ничего не может с этим сделать.

Но в этот момент я двинул ее кулаком по локтю. Грохнул выстрел. Рука Натали онемела от удара и выронила пистолет.

Натали развернулась и вцепилась в меня. Ее ногти скользнули по моему лицу, я схватил девушку, но она вывернулась и выбежала в сад.

Я позволил Натали убежать, только проводил взглядом ее силуэт, удалявшийся по залитой лунным светом садовой дорожке к воротам и далее к машине.

4

– Привет, приятель, – сказал Миллз. – Значит, иногда ты являешься вовремя.

Он внезапно опустился на диван, – видно, ноги не держали. Капельки пота покрывали его лицо.

– Выпить хочешь? Я-то очень хочу, – предложил он.

Я вошел в комнату, вытирая платком кровь на шее. Одна царапина кровоточила, другие особенно не беспокоили.

– Что, разволновался?

Я присел на ручку дивана – на то самое место, где только что сидела Натали.

– Да, ближе к смерти ты никогда не будешь.

– Это верно, – подтвердил Миллз.

Он пытался налить виски в стакан, но руки дрожали так, что напиток проливался на ковер.

– Давай-ка я налью, – сказал я, забирая у него бутылку.

Миллз откинулся в кресле. Пот по-прежнему лил с него градом. Помнится, Олаф Крюгер говорил, что если в бою с Миллзом один раз сделать точный удар, то ему сразу поплохеет. Можно сказать, Натали сделала хороший удар.

Я налил до краев два стакана, один передал Миллзу, а из второго промочил свою пересохшую глотку. Это был мой лучший глоток виски за последние двое суток.

Миллз справился со своей порцией в три глотка, словно пил воду. Осушив стакан, он попросил еще:

– Налей столько же. О боже! Эта сучка так меня перепугала. Если бы не ты, она бы меня убила…

– Да, все к тому и шло, – заметил я, наливая ему второй стакан. – Удивительно, как ты остался жив. Если бы мне не нужно было с тобой поговорить, я бы дал ей тебя застрелить.

Он попытался улыбнуться.

– Ты теперь мне друг, – сказал он. – Я твой должник. Ну я и влип! Она сумасшедшая. Ты понимаешь? Это все равно что на гремучую змею наступить. Я уже думал, все кончено. Слышал, что она говорила? «Ты будешь одинок в своей могиле». Отлично сказано, особенно когда отправляешь человека на тот свет. Вот по этой фразе и видно, что она чокнутая.

Я передал ему второй стакан – такой же полный, как и первый, – и сказал:

– Только не пей все разом. Ты мне нужен трезвый еще хотя бы минут десять.