Ты доиграешься, детка

– Эй, Стасян, сыграй нам. О, простите, помешал, – Коля смущенно потупился, когда мы со Стасом прекратили заниматься любовью губами и словно в тумане уставились на него. Пульс все еще бил в мозгу, а трусики промокли насквозь, и кожа чесалась от желания продолжить начатое, но тут нельзя. Мы же в гостях! – Я тут гитару расчехлил. Ребята просят.

– Без проблем. Дай минуту, – голос Стаса звучал бодро, что разнилось с его учащенным пульсом и подернутым дымкой похоти взглядом. Дождавшись, когда хозяин дома отойдет, он повернулся ко мне и обхватил лицо ладонями, прижимаясь лбом к моему. – Надо сыграть, иначе они не отстанут. Дашь мне еще полчаса?

Не совсем понимала, о чем он, но покорно кивнула, тая от близости самого желанного мужчины в мире.

– А потом мы продолжим с того, на чем остановились, идет? Пообещай!

– Обещаю…

Да, эти полчаса покажутся мне вечностью, но я готова пойти на это, только бы поскорее оказаться в нашей постели.

– Идем, малышка.

Ночь вступала в свои права. Звезд на небе становилось все больше, а воздух холодел, и мужчины переставили лавочки к мангалу, в котором мирно полыхал разожженный костер. Оксана вынесла гостям бушлаты, но я, укутанная в мастерку Стаса, отказалась и села на лавочку рядом с Олей.

Она видела тот поцелуй, и теперь лукаво на меня косилась, вызывая дикое желание закатить глаза. Я не готова была анализировать свои чувства, точнее боялась анализировать, поэтому постаралась сосредоточиться на обстановке вокруг. Музыкальный центр давно выключили, и тишина сгустилась вокруг костра, гипнотизирующего танцем языков пламени. Гости затихли, лишь изредка обмениваясь незначительными фразами. Все ждали.

Стас сел на лавочку напротив меня и взял из рук Коли гитару. Нас разделяло пламя костра, и я с упоением следила, как он уверенным движением сжал гриф, перебирая пальцами серебро струн. Изящный инструмент ожил в его руках, и в тишину влилась негромкая мелодия. Разговоры в момент стихли, и все, затаив дыхание, прислушались к перебору. Одна струна выбилась из общего ритма, и Стас, раздраженно поджав губы и покрутив колку, прислушался к звуку.

Пара секунд, и мелодия вновь разлилась в тишине, задевая каждую клеточку моей кожи, проникая в кровь, разнося по ней чертовски опасное чувство, которое я не должна испытывать.

Я задрожала.

Понимание тонкими иглами проникало в мозг, и мой взгляд скользнул вниз, утопая в пространстве пляшущего костра.

Я люблю его. Люблю настолько, что готова ловить каждое слово, срывающееся с его губ, готова вечно смотреть в синеву его глаз и тонуть в них, позабыв про окружающих, готова остаться с ним не на эти четыре месяца, а дольше. Намного дольше. Вот только надо ли это ему?

И внутренний голос подсказал, но я не услышала его, потому что тишину ночи нарушил другой, бархатный голос. Тот самый, что отпечатался в моих венах как самый сладкий наркотик.

Слова слышала впервые, и как только их смысл проник в мозг, дрожь в теле усилилась, а сердце еще неистовее забилось о ребра, и я безотчетно подняла взгляд и утонула в той самой синеве, которая сейчас была единственным местом на земле, где мне хотелось по-настоящему растворяться. Дыхание перехватило, а внутри все перевернулось, когда Стас начал петь.

Я куплю тебе новую жизнь,

Лишь бы ты была только моей.

Я к ногам твоим брошу весь свет

Ничего не жалея тебе.

На руках я тебя отнесу

К алтарю нашей вечной любви.

Я тебя у других украду,

Там не место твоей красоте.

Хочешь сердце – я сердце отдам.

Хочешь душу, и душу продам.

Если крови захочешь, то пей.

Для тебя ничего мне не жаль.

Может быть, я стою на краю.

Может быть, значит это судьба.

Твой портрет на груди наколю.

Все, что хочешь ты, все для тебя.

Я в глазах твоих тихо тону,

Я из губ пью священный нектар.

Твои плечи дрожат от тепла.

Как же ты для меня дорога.

Плечи белые тихо дрожат,

Пальцы нежные ищут лады,

Ты сыграй что-нибудь для души

О великой и вечной любви… *

Слова текли по венам жидкой лавой, и я не смела шевельнуться, боялась дышать, не могла отвести взгляд. Потому что это бесполезно. Он слишком глубоко внутри, слишком тесно, до боли в ребрах, слишком жадно, до дрожи в теле. Слишком поглощающе в моей крови.

И я уже не смогу уйти, сбежать, закрыться, потому что Стас уже стал частичкой меня, нашел самый дальний уголок в моем сердце и поселился в нем…

И исправить это я не в силах.

И если быть честной, я просто не хочу это исправлять, ведь я наслаждаюсь этой сладкой болью, которую другие называют любовь.

Стас допел последнюю строчку и затих, терзая послушные струны перебором, а я попыталась сглотнуть ком в горле, но не смогла, и ощутила, как щеку лизнула одинокая слезинка.

Постепенно мелодия звучала все медленнее, пока не прекратилась совсем, сменяясь звенящей тишиной.

Ни звука, ни шороха, ни эха. Тишина и дрожащая в ней невесомость.

А потом гитара взвыла новым куплетом.

_________

*В тексте процитированы слова песни Дмитрия Пыжова «Я куплю тебе новую жизнь» (в обработке армейские песни).

Глава 35

Этот вечер навсегда отпечатался в моей памяти, подводя черту прежней бессмысленной жизни.