Ты доиграешься, детка

Никогда раньше не испытывала ничего подобного. И дело не только в ощущении, что тебя по-настоящему любят. Тут немного другое. Когда я думаю о Стасе, у меня физически замирает сердце. И одновременно с этим становится страшно, что хрупкое счастье что-то может разрушить. Не хочется никому рассказывать о своих чувствах, хочется закрыться со Стасом дома и провести неделю, месяц, год в постели с ним.

Зарылась в пушистое одеяло и блаженно улыбнулась. Такой вихрь чувств меня никогда еще не захватывал. Хочется петь, целоваться, кружиться по комнате и сделать Стасу что-то приятное к возвращению с работы.

Решила начать с первого.

Он как-то говорил, что любит мясо по-французски, поэтому я засуетилась на кухне и даже не заметила, что время подошло к обеду. Вынула блюдо из духовки и поставила на стол, торопливо отдергивая обожженные пальцы. Безотчетно коснулась мочки и, вспомнив, что забыла согреть чайник, подлетела к плите, хватая спички. Он вскипел, мясо чуть остыло, но Стаса по-прежнему не было.

Примерно через пятнадцать минут бесцельного ожидания я поняла, что он не придет, и ощутила что-то вроде укола разочарования. Противень с мясом стоял на столе под вафельным полотенцем, но аппетита совершенно не было, поэтому я решила немного прогуляться и вышла на прогретое крыльцо.

Последние дни мая погода совсем разошлась и напоминала летнюю. Термометр показывал двадцать девять градусов, и теплый бриз играл ветками уже зеленых деревьев и моими волосами, нежно перебирая пряди. Подошла к вольеру и открыла щеколду, выпуская довольного Стешку на волю. Тот торопливо выскочил и рванул к палке, которую обычно ему кидал Саныч, не обращая на меня никакого внимания.

Вернулась к дому и села на ступеньку, глядя, как пес резвится по ограде. Обида пробиралась в душу, но я гнала ее, пытаясь оставаться адекватной. Стас работает, и не может каждый раз вовремя приходить домой. Тем более что пока мы были в ссорах, он вообще не ходил на обеды, и я проводила все это время одна. Но тогда меня это устраивало, а сейчас я ощущала себя брошенной. Но ведь это мои тараканы, не его. Он не обещал, что придет на обед, так что с чего ему менять распорядок дня?

Дурные мысли все никак не удавалось унять, и я решила, что мне просто надо отвлечься. Заняться чем-нибудь, только бы не думать. Только вот проблема в том, что я переделала все дела: дом и ограда сияли чистотой, обед остывал на столе, а по телевизору ничего не показывали. А может, пройтись?

Сунула ноги в сандалии и вышла за ограду, щурясь от полуденного солнышка. Улица была пуста, лишь где-то вдалеке маячили силуэты детей, и я зашагала вдоль домов, совершенно не думая о направлении. Плечи поджигало солнышком, и я скинула лямки топика, чтобы загар ложился ровнее.

В конце улицы резвились незнакомые мне дети, пара девчонок и трое мальчишек. Они играли в догонялки, и вода бежал за одной из девочек, но как только приблизился к ней и забашил, она оступилась и упала, содрав колено. Игра мигом прекратилась, к мальчику подбежала вторая девочка и принялась ударять его ладошками по плечам и кричать, что тот обидел ее сестру. Жертва же сидела на земле, зареванными глазами рассматривая рану. Странное дежавю накрыло, и я как будто со стороны увидела нас с Мариной, игравших во дворе с соседскими детьми.

Она постоянно заступалась за меня, порой даже не успев разобраться, кто виноват, а кто прав. В этом она вся.

Глаза защипало.

– Тебе надо промыть коленку, – сама не поняла, как оказалась рядом с сидящей на земле девочкой. – Надо обработать ранку, чтобы не было заражения.

– Вставай, Карина, пойдем на колонку, – повелительный голос с нотками заботы заставил меня поднять голову, и я увидела ту самую старшую сестру, протягивавшую руку младшей. – Здравствуйте.

Она поздоровалась со мной и помогла сестре встать.

– Привет. Круто ты его отделала, – кивнула в сторону парнишки, который обиженно сопел в компании друзей, и машинально двинулась вслед за девочками к скважине. – Но, думаю, он не хотел ее обижать.

Старшая сестра поджала губы и продолжила поддерживать хромающую девочку и идти.

– Он глупый. Не понимает, что с девчонками надо играть мягче. Вот и получил, – в ее словах был смысл, и я мысленно улыбнулась, посмотрев на собеседницу. Она совершенно не походила на мою сестру: светлые волосы, голубые глаза, белая кожа были абсолютно противоположными чертам моей темноволосой сестры, но девочка все равно до жути напоминала мне Марину. Дело скорее в мятежном взгляде и яростном стремлении защищать младшую.

– Поможете промыть ей колено, а я пока поищу подорожник? – и, не дожидаясь ответа, она оставила меня наедине с Кариной у колонки с водой.

– Вставай сюда, вот так, – аккуратно подвела девочку и, подтянув шланг, ослабила барашек, направляя тонкую струйку ледяной воды на ногу. Девочка ойкнула, но терпеливо стояла, позволяя мне промыть ранку, а по розовым щекам градом текли слезки.

– Ты такая храбрая, – стряхнула комочек земли с ее ноги, обходя болячку. – Мама с папой будут тобой гордиться.