Ты доиграешься, детка

Да, у меня была семья, были друзья, была любимая работа, но никогда раньше я не понимал, насколько моя жизнь пуста и никчемна. Пока однажды девушка, испортившая жизнь моему брату, не заплакала, сидя у костра под мелодию песни, которую я ей посвятил.

Не помнил, о чем пел после этого, не помнил, о чем думал, потому что взгляд не отрывался от лица девушки, державшей в ладонях мое сердце. Ника украдкой стерла одинокую слезинку со щеки и опустила голову, чтобы никто, кроме меня не видел, насколько она тронута. И от мысли об этом все внутри замирало, а воздух застревал в горле. Просто удивительно, что мне удалось выдержать эти полчаса и не сорваться с места, сгребая Нику в объятия.

Последний аккорд прозвучал, и я передал гитару Коле и поднялся, обходя стоящие кругом лавочки.

Ника без слов подчинилась, вложила свою руку в мою ладонь и поднялась, аккуратно переступая через лавку.

Попрощавшись с гостями, мы переплели наши пальцы и, не говоря больше ни слова, двинулись к дому. Дорогу отчего-то не запомнил, хотя пил в этот вечер всего пару пива. А может, все дело в легкой дрожи хрупкой руки, которую сжимал?

В дом вошли в полной тишине и не стали включать свет.

Прошли в комнату, и только в этот момент я осознал, что не знаю, с чего начать.

В моей постели были десятки девушек: брюнетки, блондинки, рыжие, но все они меркли по сравнению с одной-единственной, которая сейчас стояла рядом и едва дышала. И, несмотря на богатый опыт, я ощутил себя зеленым школьником, потому что руки совершенно некстати начали подрагивать, а член уже привычно ломило от неутоленного желания.

– Я хочу, чтобы ты сделала выбор здесь и сейчас, – мой голос вспорол тишину, и Ника подняла на меня затуманенный взгляд. – Если ты остаешься со мной, мы идем до конца. Если же нет…

Я отпущу тебя. Отпущу и попытаюсь смириться с самым мучительным отказом в моей жизни.

Не хотел этого, но я должен быть честным с ней и с собой.

– Решай, Ника. Ты можешь остановить это прямо сейчас, – или же остаться и позволить нам обоим быть счастливыми.

Она молчала так долго, что я готов был зарычать и наброситься на нее, поэтому, когда она ответила, до меня не сразу дошел смысл ее слов.

– Я больше не боюсь…с тобой.

Шум пульса в ушах замер. Ника смело встретила мой взгляд и ответила на мой вопрос. И от этого кровь превратилась в лаву, а сердце стало биться быстрее дроби.

– Ты же понимаешь, что я больше не стану играть в твои игры, – подцепил белый хлопок её сарафана и потянул на себя, заставляя Нику подойти ближе. – И если я говорю «раздевайся», ты стянешь с себя все до нитки, поняла?

Ника кивнула, и ее взгляд замер где-то в районе моей ключицы.

– Раздевайся.

Сказал это, и ощутил, как пересыхает в горле от плавности ее движений. Ника завела руки за спину и, подцепив язычок, расстегнула молнию. Бретельки соскользнули с нежных плеч, а вслед за ними сарафан опустился на ковер под нашими ногами.

Дыхание перехватило, когда моя рука безотчетно потянулась и обхватила голую грудь Ники, слегка ее сжимая. Я мазнул пальцем сосок, и тот мигом затвердел, а Ника вздрогнула, продолжая смотреть на ключицу. Сквозь меня.

– Все до нитки, Ника, – намек был понят, и изящные пальчики подцепили белое кружево и потянули резинку прозрачных трусиков вниз. Ткань облизывала бедра, меня трясло от нетерпения и жажды, но я заставлял себя стоять без движения и впитывал каждый невесомый жест этой упрямой бестии, сейчас превратившейся в покорную кошечку.

Трусики опустились поверх платья, и Ника вновь выпрямилась, вставая передо мной во всей своей сводящей с ума наготе. Её длинные волосы каскадом спадали на плечи и скрывали грудь, и я отвел их за спину, чтобы не отвлекали от главного.

– Ты дрожишь… – хрипотца в моем голосе сделала его похожим на шепот, и Ника закусила губу и кивнула, медленно поднимая руки к краю моей футболки. Она подцепила его и потянула вверх, стягивая ее с меня.

– Не от страха, – она зацепила резинку трико вместе с боксерами и начала снимать с меня их, медленно опускаясь на колени. Я откинул голову назад, кадык дернулся, попытка сглотнуть не была засчитана. Член колом высвободился из-под одежды и покачнулся, едва не касаясь нежной щеки.

– Я никому тебя не отдам, – опустил я голову, ловя до боли в сердце родной взгляд. – Никому.

Подтвердил, словно одной фразы мало для того, чтобы подчеркнуть серьезность слов.

– Знаю, – Ника опустила одежду к щиколоткам, заставляя меня вышагнуть из ткани, и убрала ее в сторону, вновь поднимая на меня свой взгляд. – Потому что я твоя.

Простые слова заставили все внутри перевернуться, и я дернул Нику на себя, безотчетно обхватывая тонкую шею рукой.

– Повтори, – хрип был почти неразличим, но Ника расслышала.

– Я твоя, – смелый взгляд вновь натянул мои нервы до предела, и я ощутил, как тонкие коготки этой непокорной бестии вцепляются в мое сердце и сжимают его, будто играючи. – Твоя.