Ты – дура, детка!

Парень следовал стилю начавшейся беседы. Только почему мне казалось, что он издевался надо мной? Впрочем, я сама задала тон, самой и исправлять положение:

– А флешку похитил в кафе, как символичный сувенир, будто украл половинку моего сердца?

– Твоя версия выглядит гораздо лучше, чем моя правда. Да, я за символизм, если тебе это нравится.

– Ты не смотрел, что на флешке?

– Смотрел. Распечатал. Снимок держу возле сердца.

– Врёшь. Там курсовик, который дала мне подруга. А если бы не убежал тогда из кафе, то красть бы ничего не нужно было.

– Я создавал иллюзию таинственности.

– Издеваешься?

Кто-то изнутри толкнул меня и я очнулась. Окно в спальне было занавешено, и понять: какое сейчас время суток, было затруднительно. Повернулась на спину. Рядом со мной смятая простыня, скомканная подушка – значит, Илья спал здесь.

Потянулась, потёрла лицо ладонями и села. Сама удивилась собственным ощущениям: я улыбалась. Виной тому сон, так похожий на воспоминание. Очень чёткий, хрестоматийный, выверенный отрывок из жизни. Я оказалась в том времени, в котором впервые влюбилась. Пережила то чувство, когда щёки краснеют от приятных слов, а мир наполняется необычными оттенками.

Только вот чего там не хватало, я знала точно – Рыжей. Я ощущала её присутствие, но не видела. Чувство такое, будто мы обе пришли на фильм в кинотеатр и заняли места на разных рядах. Весь просмотр она пялилась на мой затылок, точно бы внушая что-то или контролируя продвижение сюжета.

Быть и не появляться – что-то новое в списке сюрпризов давней приятельницы.

Ладно. Надо и честь знать! Следует покормить себя, чем Бог послал. Хорошо бы колбасой и хлебом, чтобы с завтраком не заморачиваться. А ещё кофе хочется. Много, горячего, душистого и со сливками.

Желудок выполнил кульбит и отозвался болезненной, тянущей болью под солнечным сплетением. Я поднялась с кровати, бодро шлёпая босыми ногами в сторону ванной.

Стоп! У меня же теперь есть сиделка! Или мне привиделась Кудряшка с пухлыми щёчками и гладкой кожей? Как же того молодца звали?

Александр?

Длинно.

Алексей? Андрей? Аркадий?

Нет, только не Аркадий, я бы запомнила – имя в моём роду по маминой линии очень любимое. Кого только так не называли.

Да-ну его! Чего себе голову морочить? Может, привиделось мне всё.

А что, вполне себе объяснимая история, логичная. Я вчера поднялась в зимний сад, прикончила бутылку, опьянела, ибо квасила на голодный желудок, попыталась встать, упала и тюкнулась головушкой прямо о керамогранитный пол.

Если признать себя больной, тогда становится жутко, ведь шприц с лекарством мне всадил никто иной, а Илюшенька. Выходит, усмиряющее средство у него было уже наготове, а это плохие новости для меня.

История с психозом вошла в опасную стадию. Ещё тяжелее попробовать доказать всем, что я вполне здорова. Тогда посыплются обвинения, допросы, а я так и не успею сама во всём разобраться и выйти на Артёма.

Я дёрнула ручку двери и вошла в ванную комнату. Быстро разделась, забралась в высокий поддон и открыла краны. Счастье есть, дамы и господа, и оно в малом: в воде, в еде, во сне. Горячие струи согревали моё тело, нагоняя негу и проясняя разум.

А насколько критично выйти на Артёма первой, а не подтолкнуть к этому правоохранительные органы? У меня была защита в виде обоих братьев Лоскутовых, взбудораженные полицейские, Мистер Икс, готовый вывести всех на чистую воду. Зачем мне самой участвовать в балагане? Куда проще расположиться в партере и наблюдать за игрой.

Я всенепременно желала участвовать сама – это проблема. Ведь если задаться вопросом для чего мне дрязги, то ответа не последует. Я словно мотылёк неразумный, летела на свет, отдаваясь инстинктам, а не здравым размышлениям.

Искала смерти?

Сложно всё. Нестерпимо глупо и сложно. Собиралась делать то, что не должна. Быть там, где мне не место.

После побега Артёма, я поставила свою жизнь на паузу. Находилась в ожидании. Смотрела на мир через стекло незавершенности. Заперла себя в одиночную камеру, и ждала, когда её посетят Люси или Илья. Я жила их страстями, переживаниями, эмоциями, словно читала письма с воли. Теперь у меня появился шанс всё исправить, быть самой собой, перейти на следующий виток спирали, получить свободу или смерть. Хотя в моём понимании эти слова синонимы.

Позже, причёсывая мокрые волосы перед зеркалом, я невольно вернулась к сну-воспоминанию. Видение у меня уже второй раз. Оно стало продолжением первого. Это наводило на размышления. Я понимала, что от меня что-то требовалось. Вопрос: что?

После встречи с Артёмом в тире, последовали две прекрасные, романтичные недели свиданий.

На улице лютовал мороз. Зима мстила напоследок людям, за то, что они прогоняли её – слала метели. А я, поддавшись очарованию Артёма ничего не замечала. Для меня и холод нипочём, и пороша – ерунда.

М-да. Молодо-зелено.

Надо выпить кофе. Мозг отказывался думать без горячего допинга.