Ты – дура, детка!

Сильные руки обхватили меня. Не пыталась даже шевелиться – страшно. Я не знала, где находилась, и кто навалился на меня: призрак или живой человек.

– Тихо, – прошептал мне на ухо Кудряшка. – Всё хорошо. Маша. Тихо. Всё хорошо.

Меня трясло от холода и ужаса.

– Я рядом, – продолжал успокаивать парень. – Я рядом. Никуда не уйду.

На мои плечи легла куртка. Но я продолжала сидеть, уткнувшись в собственные колени, боясь поднять голову и принять действительность.

– Посмотри на меня, – Антон гладил рукой мои волосы. – Посмотри на меня, пожалуйста, Маша. Что тебя так напугало? Скажешь? Пожалуйста. Ты кого-то увидела?

Последняя фраза заставила меня сесть ровнее и взглянуть на парня. Его взор источал сочувствие. Антон хмурил брови. Они сошлись на переносице и казались одной линией. Захотелось провести по ним подушечкой пальца, чтобы почувствовать какие волоски на ощупь.

Переведя взор на пол, порадовалась, что не видела на нём трупа. Впрочем, Рыжей я тоже не наблюдала. Сеанс тыканья меня физиономией в прошлое окончен. Занавес.

– Тебе принести воды?

Я не сразу среагировала на вопрос Антона, привыкая к действительности. Он повторил его.

– Да, – собственный голос показался надтреснутым, чужим.

Откашлялась. Горло саднило, словно я простудилась.

– Тебе сюда принести или попробуем дойти до столика?

– Попробуем дойти до машины, и ты мне купишь газировку, – уже спокойнее продолжила я. – Деньги в сумочке. Принеси, я расплачусь по счёту.

– Уже всё оплатил. Не переживай. Давай попробуем встать.

Я с его помощью действительно встала на ноги. Мы благополучно покинули не только туалет, но и ночной клуб. Устроившись в машине, я наблюдала за тем, как Антон перебегает дорогу и направляется к магазину, принадлежащему известной сети.

Открыв дверь, я вышла на улицу, достала из кармана мобильник и нажала на вызов номера Жданова. Вовка ответил с третьего раза. Его голос был заспанным и хриплым.

– Привет! Есть новости?

– Привет! – ответила я. – Семь лет назад, в марте, в туалете Ночного клуба убили мужчину. Я не знаю с кем он разговаривал перед смертью, но речь шла о Тихом. Ему должны были кое-что передать.

– Понял. Что за клуб?

Я назвала.

– Жданов, прошу тебя собрать, как можно больше информации об этом случае.

– Да понял я, понял. Не переживай. Пойду работать.

– Чао.

– Вечером позвоню. Пока.

Я села на пассажирское сиденье. Кудряшка в этот момент уже пересёк проезжую часть и направлялся к джипу. Приняв, у Антона, бутылку с водой, я набрала номер телефона Фобосова.

– Привет, Михаил.

– И тебе. Как себя чувствуешь?

– Нормально. Готова дать показания.

– Сегодня, через час сможешь подъехать?

– Конечно, – я помедлила. – Миш, я могу тебя попросить узнать, кто был убит в туалете ночного клуба, семь лет назад? Точнее: в марте месяце. Крупный мужчина, высокий, хорошо одет. Думаю, он пришёл поужинать в ресторане, что на первом этаже. Телефон у него разбился – осколки валялись по всему полу. Он полз к двери – остался кровавый смазанный след. Для меня это не праздный вопрос. В тот вечер я тоже была в клубе. Быстро ушла, но… Меня интересует: нет ли ещё крови на этом пистолете? Не этим ли оружием был убит Индюк?

– Явление очередного призрака? – насторожился Фобосов.

– Призрак мужика, который знал кого-то из братков Тихорецкого и хотел его предупредить о важном. Не успел даже договорить – скончался.

– Слушай, Суздальцева, я из-за тебя стал часто в церковь ходить, свечки за упокой души своих родственников ставить, а ты мне тут про новые ужасы рассказываешь. Ладно. Узнаю. Потом звякну, а сейчас давай ко мне на допрос. О каком клубе идёт речь и когда это произошло?

Я ответила.

***

Спустя четыре часа, я сидела на собственной кухне в городской квартире и давилась суши. Допрос меня в конец вымотал и Фобосов сжалился – отпустил. Сил терять время, чтобы добраться домой, пока весь город окунётся в пробки, у меня не было, потому предложила Антону завернуть на квартиру моих родителей. Парень спросил адрес и молчаливо довёз меня до подъезда. Пришлось предложить ему подняться со мной, раз уж он на работе, и его работа – я.

Зазвонил телефон. Я нехотя положила палочки, взяла мобильник. На экране красовалась фотография Ильи. Злясь на Лоскутова, приняла вызов.

– Привет! Как ты там? Как себя чувствуешь?

Я с большим трудом себя пересилила, чтобы не нахамить, и вполне нейтрально ответила:

– Нормально. Я на родительской хате. Сиделка со мной. Были у Фобосова. Дала показания.

Антон слегка поджал губы, но тут же повесил на лицо маску собранности.

– Хорошо. Он получил все инструкции от меня, и сегодня ещё поговорит с врачом. Тебе нужно принимать таблетки, подставлять свои сладкие ягодицы под иглу шприца, и вообще: быть паинькой. Я звоню, чтобы предупредить. Улетаю на две недели в командировку, в Штаты. Тебе сегодня принесут бланк регистрации брака. Поздравляю тебя, мы женаты. Пришлось поднапрячься, но я не могу тебя просто так отпустить. Люблю. Привезу тебе что-нибудь красивое. Пока. У меня самолёт.

– Пока, – ответила я потухшему экрану и положила мобильник на стол, снова взялась за еду.