Ты, я и море

Засунув растерзанный альбом на место, Минни спорхнула вниз, убрала лестницу на место и умчалась с добычей к себе в комнату. Сердце ее колотилось в ликовании, ничуть не меньше, чем у самых удачливых грабителей Лувра или Британского музея.

Запыхавшись, она заперла комнату на ключ, и нырнула под одеяло с похищенным Давидом, придвинув свечку к самой подушке.

Вначале она рассматривала статую в вертикальном положении, потом зачем-то поставила ее на голову и расхохоталась. Вряд ли Артур собирался забавлять ее в свадебном путешествии именно таким образом! Наконец, она уложила бедного Давида на бок, полагая, что это самый допустимый вариант.

«Так-так… значит вот эта штуковина, похожая на краник, понятно для чего… Хмм… а дальше нечто, похожее на мешочек, вряд ли оно относится к делу… ведь дети получаются, когда часть его переходит в нее, а мешочек как-то для этого не подходит… Вроде больше ничего и нет… Остается опять же та самая штуковина…», — лихорадочно соображала Минни, — «Фи! И то и другое вместе?! Хотя у нас ведь так же… нечего нос воротить!» — бормотала Минни. И тут ее обдало жаром — так она же огромная! Ничего себе! Разве поместится?! «Погоди, погоди! — успокаивала саму себя Минни, — вот же написано — статуя Давида — пять с половиной метра, а Артур ведь, наверное, в три раза короче, так что у него все должно быть помельче…И потом ведь у него все это не каменное!» — и Минни с облегчением вздохнула. Вот бы видел ее сейчас Артур! Наверное, ужаснулся бы. «Подумаешь, — проворчала себе под нос Минни, — пусть спасибо скажет, что я его анатомию изучаю по скульптуре несравненного Микеланджело! Небось сам худущий, таких мускулов и в помине нет».

А может быть есть? Все же моряк, лазит по своим мачтам и реям. Руки у него вон какие сильные, подхватил ее на забор как пушинку. Да и ноги мускулистые, даже в форменных брюках заметно. Ноги действительно очень красивые, не хуже Давида! И у Минни сладко заныло сердце. Довольно бесцеремонно она запихнула уже выполнившего свою функцию Давида под подушку, стала вспоминать бал, свой заброшенный сад, качели, кирпичный домик, и сама не заметила, как заснула.

В девять ее разбудила возбужденная Кэти, оказывается, Эдит уже давно ждала Минни за завтраком — им нужно было срочно ехать к модистке на примерку подвенечного платья. Внизу был переполох: вторая служанка и несколько поденщиц носились из комнаты в комнату, прибирая, полируя безделушки, садовник с наемными рабочими передвигали мебель: зал и столовую объединяли для короткого приема после венчания.

За завтраком Минни, не выспавшаяся, растрепанная, с темными кругами под глазами что-то рассеянно клевала. Мать смотрела на нее с укоризной:

— Ох, Минни, ты выглядишь просто ужасно! Послезавтра твой самый главный день, а ты похожа на маску из греческой трагедии! Вот увидит тебя жених и сбежит прямо из церкви в Китай, или вообще в Антарктиду!

— Спасибо, мама, на добром слове, — буркнула Минни. — Я ночью не смогла заснуть.

— Да что же такое? Ведь получилось так, как ты хотела. Неужели опять испугалась? — насмешливо спросила Эдит. — Надеюсь Артура не ждет участь Чарльза Стэнли?

— Еще чего! — пробурчала Минни.

— А ты знаешь, дорогуша, я тебе Артура в обиду не дам! Как миленькая пойдешь под венец в субботу. Теперь уже я дала ему свое слово и благословила ваш брак. Так-то вот! Жду тебя в экипаже через полчаса. — И Эдит величественно выплыла из столовой.

Минни смотрела ей вслед, открыв рот.

Наскоро одевшись в утренний деловой костюм и причесавшись с помощью Кэти, Минни сбежала по лестнице вниз. После чашечки кофе она чувствовала себя бодрее. Мать уже ждала ее в карете. Минни только собиралась открыть выходную дверь, как ее догнала запыхавшаяся и зарумянившаяся Кэти. Смотрела она как-то странно.

— Мисс Минни, мисс Минни! — позвала она почему-то шепотом, оглядываясь по сторонам.

Минни обернулась:

— В чем дело, Кэти? — недоуменно спросила она.

— Я нашла это у вас под подушкой! — и Кэти протянула Минни помятую страничку со злополучной скульптурой великого мастера.

Минни почувствовала как заливается краской.

— Это лейтенант Рострон, да, мисс? — азартно улыбаясь прошептала Кэти, глаза ее были размером с блюдце.

— Да нет же, — с досадой на себя ответила Минни и даже притопнула ножкой: как могла она забыть о фотографии! — Это Давид!

— А кто это — Дэйвид? — с ужасом пролепетала Кэти.

— Ах, Кэти, да это итальянская скульптура, ему почти что пятьсот лет! Только маме ничего не говори, хорошо? — и с этими словами, запихнув несчастного Давида в сумочку, Минни выбежала во двор.

— Хмм, — проворчала Кэти ей вслед, — если пятьсот лет, то почему же маме не говори?! — И, недоуменно качая головой, Кэти присоединилась к остальной прислуге.

На примерке Минни казалась рассеянной и погруженной в свои мысли. Она позволила матери выбрать и фасон, и материю платья, только попросила чтобы его непременно украсили чайными розами. Ведь именно благодаря чайной розе состоялось их первое знакомство с Артуром.