Ты изменяешь ей со мной (СИ)

Насколько я знаю, Рус подкатывал к Лизе. Пока что это вся информация. И пусть ничего не помню. Но я не принимаю необдуманных решений сейчас. И уверен, в прошлом тоже руководствовался теми же принципами.

— Конечно, причины, — снова смеется.

Делает несколько глотков, берет лимон, морщится:

— Свалил с любовницей из города, наплел жене, что проектом занимаешься. Лиза потерянная ходила, а все равно мне не ответила. Да, я тебя не прикрывал, Лиза мне нравилась. Такую надо держать и ни за что не отпускать, а ты променял ее на Злату. Поэтому не нужно строить из себя святого, Соколовский. Ты сам все профукал. А теперь виноватых ищешь. И тогда искал. Признаться себе, что сам наложал не сумел, вот и выгнал меня, конкуренцию почувствовал. Забил на партнерство. Поэтому не нужно тут изображать. Причины твои хрень полная.

В грудной клетке долбит. Я все-таки изменял Лизке. Каким надо было быть идиотом, чтобы променять ее на кого-то? Придурок.

— Я надеялся, она тебя никогда не простит, — продолжает Руслан. Снова пьет и звучно бокал отставляет. Дно цепляется за столешницу, звук эхом по комнате разлетается, у меня у самого внутри все царапается будто. — Но, видимо, время лечит, раз Лиза снова тебе шанс дала. К моему большому сожалению. И Злата оказалась бессильна, хотя рассчитывал я именно на нее. Что она тебя от Лизы отвлечет.

Качает головой:

— Что вот Лиза в тебе нашла, а, Соколовский? Я мог ей дать все. Все, что она хочет. А она снова к тебе убежала.

Я бы очень хотел, чтобы это было так, но увы, Лиза не из тех, кто легко все забывает. Кто, как говорит Бондарев, бежит, сломя голову. Но отчитываться перед Русланом я не собираюсь.

К тому же, признания я так и не услышал. Хотя сомнений, конечно, нет — Это Бондарев раздобыл эскизы. Но для Аксенова причастность Руса не новость. Он все еще считает, что ему слила сама Лиза. И я пока что не знаю, как доказать обратное.

— Значит, ты ее использовал? — ухмыляюсь. — Знаешь, это низко даже для тебя.

Не понимаю, как ему это удалось.

Возможно, когда я уехал тогда, когда Образцову подвез, Рус поднялся к Лизе и смог сфотографировать эскизы. Но сама Лиза уверяет и, что подобное исключено. Не тайком же он вломился, в самом деле…

— Кого использовал? — поднимает брови, изображая, как удивлен. И он мне будет говорить, что я строю из себя святого?

— Не делай вид, что не в курсе, как подставил Лизу.

Так просто стоит тут, про Образцову рассказывает. А сам поступил как ублюдок по отношению к ней.

— Начерта ты ее в это все втянул?

— Я втянул? Соколовский, ты снова что-то вытворил и решил свалить на меня?

Бондарев явно удивлен. А еще я его бешу. Обычно сдержанный, он сейчас сжимает кулаки, но и я закипаю. Выводит его непроницаемое выражение лица и то, что он крутился рядом с Лизой не просто так. А теперь «как будто» ни черта не понимает.

Кажется, еще одно его слово, и я взорвусь.

— Будешь продолжать утверждать, что не при делах? И эскизы не ты украл? Не ты отправил нашим заказчикам под видом своей разработки? Не ты занизил цены, чтобы нас на дно опустить?

Смотрит тяжелым взглядом. И больше не усмехается.

Он подается немного вперед и с вызовом произносит:

— Я.

— Доволен? — едва держусь, чтобы не навалять этому ублюдку.

Неужели мы когда-то дружили? Судя по переписке так оно и было.

— А с Лизой крутился рядом тоже ради своей выгоды? Чтобы мне дорогу перейти?

Он растягивает улыбку:

— А с Лизой, Вадим, у нас все было по-настоящему. И не забываемо.

На этих словах я делаю шаг, он тоже встает. В его взгляде ярость. По моим вискам адреналин бьет.

— Но признаться, мысль, что я ее целую, а ты на нее прав не имеешь, меня бодрила. Знаешь, она ведь сама пришла ко мне в спальню…

На этих словах в Руса прилетает, я все-таки срываюсь.

Так наверняка его тоже бодрит. Вместо поцелуев Лизы мои удары.

Хочется раскрошить все тут, чтобы заткнулся. Чтобы больше никогда к Образцовой не подходил!

Рус, конечно, отвечает. Видимо, он тоже не против злость свою выплеснуть.

В спальню пришла? Почему я не верю, что между ними было что-то такое?

Бью снова, между нами завязывается драка, но никто не уступает.

Он ее целовал, обнимал? Снимал одежду?

Удар, еще один. Сама пришла? А не он вынудил, намекнув ей, что надо бы отблагодарить? Спаситель хренов.

В меня тоже прилетает. Из-за яростных мыслей растет раздражение.

Он прикасался к ней? Что было между ними?

Снова пропускаю удар.

В голове вспышки, адская боль, всплывают похожие моменты из прошлого. Точно знаю, это со мной уже происходило. Мы дрались с Русом.

Это прошлое.

Кирпичное здание, приглушенная музыка, что это? Клуб?

Еще удар.

В голове вязкие мысли, сейчас пьян Рус, а тогда был я.

Снова накрывает. Я словно вижу все на обратной перемотке.

Вот выхожу из клуба, вижу Бондарева, мне нужно на ком-то вызвериться. Рус — идеальный вариант.

Мотаю назад.

Темная комната, я один.

Перемотка.

Сижу на диване, едва понимая, где нахожусь.

Снова реверс.

А потом… потом летит воспоминание, от которого становится не по себе.