Ты, кажется, фантазия моя (ЛП)

— Ты неправильно режешь, — тут же говорит он, закрывая за собой дверь и, не задумываясь, запирая ее на замок. — Если хочешь покончить с собой, нужно резать вдоль. Такое уже не зашьют.

Она смотрит на него. Он ждет ее улыбки, но она лишь поднимает бровь. И он подходит к ней и смотрит на ее запястье. Там уже есть два проходящих вдоль шрама темно-коричневого цвета с красной зарубцевавшейся кожей. — Что ты здесь делаешь? — безразличным тоном спрашивает она. Он обходит ее и видит, как она уже разложила на раковине его лезвия. Разной формы, разной заточки. Его ценная коллекция.

Он берет в руку одно из лезвий. Она не обращает на это никакого внимания. Он держит бритву между пальцев, как будто та была сигаретой, но его взгляд целиком и полностью сосредоточен на сочащейся крови из ее пореза. — Если пытаешь покончить с собой, то лучше запирай дверь. — так же холодно, как и она парирует он.

Она закатывает глаза и опускает рукава, даже не потрудившись остановить кровотечение. Темная жидкость медленно впитывается в ее свитер. — Ты не ответил на вопрос.

— Разве это не я должен задавать вопросы? — возражает он, не пропуская ни единой детали. — Незнакомая девчонка у меня в ванной. Я словно стал героем эротического сна. Вы всех так приветствуете в Лос-Анджелесе? Тогда нам стоило переехать сюда давным-давно.

— Ну конечно, — фыркает она и поворачивается к двери, но он хватает ее за запястье. За то, которое не забрызгано кровью. Сегодня вечером он не хотел испытывать себя, да он бы и не справился, он был уверен.

— Что “ну конечно”? — спрашивает он, понизив голос.

Девушка смотрит на него светло-карими глазами. В них таится какая-то тьма, но не та, которая бывает у некоторых людей с рождения. В ее глазах отражаются страдания. — Ты такой же как и все остальные. Кусок дерьма. Ничего другого и ожидать не стоило. Сколько тебе, семнадцать? Ты ходишь в Вестфилд Хай, она здесь, неподалеку. Наверняка ты вписываешься в их ряды, ты близок им по духу. Такой же пустой и узко мыслящий. Идеален для этого мира. — она снова разворачивается на каблуках, но он удерживает ее. На этот раз она убирает его руку со своего плеча. И он съеживается.

— Подожди. Я не такой как все, — умоляет он. — Я-я Тейт.

Она закатывает глаза. — Брехня. Признаться, я удивлена, что ты не поменял свое имя на Курта, судя по тому, к чему ты стремишься. Полосатый свитер? Рваные джинсы? Сразу видно крашеные в блонд волосы, которые ты не мыл неделю. Мне отсюда слышно как у тебя в комнате играет In Bloom. И, я уверена, ты никогда не знавал чьей-то ласки и заботы, — ухмыльнувшись, говорит она. Можно было с уверенностью сказать, что усмешка на ее лице постоянный гость. — Береги в себе это. Именно это отличает тебя от других.

Он внимательно смотрит на нее, стараясь, чтобы улыбка не проскользнула на его губах. — Как тебя зовут? — уголки губ подрагивают и медленно тянутся вверх. Улыбка едва ли вписывается на его лице.

— Вайолет, — бормочет она. — Как -

— Песня у Hole? — заканчивает он. Она с трудом сдерживает усмешку. Он знает, что произвел на нее впечатление и у него начинает кружится голова от чувств, которые он раньше не испытывал.

Она смеется. — На твой счет еще не все потеряно, — она поворачивается, и он наблюдает, как она открыв дверь, выходит из ванны в коридор. Секунду спустя он приходит в себя и, сломя голову несется вслед за ней. Но когда он склоняется на перилах, смотря вниз, он никого не находит. Только приоткрытая дверь в прихожей. Когда он закрывает ее и запирает на ключ, то на цыпочках крадется мимо комнаты, где на диване уснула его мать с полупустой бутылкой красного вина, стоящей рядом с ней. Вернувшись в ванную, он замечает, что капель крови нигде нет и раковина чиста. И только разбросанные лезвия напоминают ему о том, что она не была плодом его психованного воображения.

Но одного лезвия не достает. Оно было его любимым. То, которое он использовал, когда впервые захотел покончить с собой. Но он не возражал. Он позволит ей сохранить его.

/

В свой первый день в новой школе он возвращается домой с синяком под глазом и разбитой губой. Он думал, что когда Эдди закончит ходить в школу, он перестал бы ее защищать все время и проблемы решатся. Но стоило только людям посмотреть в его сторону, они начинали презирать его. Они ненавидели то, что не могли понять.

Когда он ступил на газон, то увидел, как двое мальчишек в полосатых рубашках и джинсах клеш кружат словно летучие мыши над Эдди. Тейт бросил рюкзак у ворот и ринулся к троице, но мальчуганы уже убегали прочь.

По лицу Эдди текут слезы. — Тейт! — кричит она. — Мне было так весело, пока ты не пришел! Ты все испортил!

Как только он входит в дом, Констанс тут же бросает на него взгляд и, на ее лице отражается насмешка и отвращение. — Удивительно, как ты до сих пор жив. — тихо говорит она. — Все время впутываешься в какие-то передряги.