Ты лишила меня сна

Если она хочет выпутаться из этого приключения невредимой, ей все-таки следует воспользоваться мозгами. Она собиралась сделать решительный шаг, как только карета остановится, а рядом окажутся люди, и, как она надеялась, порядочные люди, способные помочь женщине в беде.

— Милорд, я надеюсь, мы найдем ближайшую гостиницу и продолжим там обсуждать это злополучное происшествие.

— На этом участке дороги нет гостиниц, но я думаю сделать остановку через час. Чувствую себя усталым, потому что в пути весь день, и собираюсь поспать. — Его голос прозвучал чуть ниже и выразительнее, когда он сказал: — Если вы, конечно, не собираетесь развлечь меня чем-то более интересным, чем этот бессмысленный лепет.

— Развлечь? Да как я могу…

Внезапно до нее дошел смысл его намека, и ее затопило жаркое смущение:

— Да скорее я соглашусь замерзнуть на снегу.

Он хмыкнул, и этот звук выразил больше, чем она ожидала.

— Помолчите и дайте мне поспать. — Он устроился в углу поудобнее, хотя его длинные ноги заполняли более половины пространства кареты. — Поспите и вы, Кейтлин, или Катриона, или как там вы называете себя. Поспите и помолчите.

Кипя от негодования, Триона все же решила, что этот мужлан будет в лучшем настроении, когда отдохнет. Она закуталась в одеяла, завернувшись в них от шеи до пяток, и устроилась поудобнее в своем углу.

Как только они доберутся до какого-нибудь места, где будет светло, Маклейн заметит свою ошибку и отошлет ее домой. А пока что ей оставалось только одно — отдыхать. Бешеная скачка в Лондон, потом постигшее ее разочарование — отсутствие Кейтлин, двойное разочарование, потому что обе попытки найти ее не увенчались успехом, — все это вымотало ее. И к тому же тело ее болело от тряски.

Она положила голову на одну из бархатных подушек, подложила сложенные ладони под щеку и позволила себе расслабиться.

И все-таки ловила себя на том, что прислушивается к глубокому дыханию своего тюремщика и размышляет, где может находиться Кейтлин. Не могла ли ее сестра передумать в последнюю минуту? Или с ней что-то случилось?

Волнуясь за Кейтлин и за себя, Триона чувствовала такое изнеможение, что была даже не в состоянии отдыхать. Колено ее болело, все тело продолжало вибрировать после поцелуя Маклейна, а губы были припухшими и особенно чувствительными. Она поднесла руку ко рту и вздрогнула.

До сих пор никто никогда ее не целовал. Ей уже исполнилось двадцать три года, но до сих любовная страсть не коснулась ее.

Триона нахмурилась, осознав, что ее огорчает отсутствие опыта. Женщина с моральными устоями была бы возмущена. Она же только испытывала слабую досаду.

Поцелуй был… волнующим. Маклейн оказался опытным и умелым. Это могла распознать даже совсем неопытная девушка, и в иных обстоятельствах она бы получила удовольствие от поцелуя.

Она зевнула. Покачивание кареты, мягкие подушки, в которых она утонула, убаюкали ее. Глубокое и ровное дыхание Маклейна успокаивало. И скоро сон предъявил свои права, обволакивая ее и погружая в блаженный покой.

Триона проснулась и медленно приходила в себя: услышала скрип кожаных ремней над головой, ощутила мягкое покачивание кареты и приятную теплоту, обволакивающую все тело. Она пошевелилась и потрогала пальцами подушку под щекой. Вдруг ее пальцы наткнулись на что-то твердое. Она открыла глаза, обнаружила, что находится в карете, что ее омывает тусклый свет едва горящего фонаря, и заморгала, ощутив кончиками пальцев… пуговицу.

Она смутилась, подняла голову и увидела смеющиеся глаза Маклейна. Триона вздрогнула и решительно оттолкнула руку, обнимавшую ее.

Хью наслаждался, наблюдая смену настроений на ее лице. Потом усмехнулся:

— Потише, моя прелесть. Ударитесь головой о потолок кареты.

Его смущенная спутница покраснела, и во взгляде ее засверкал гнев. Она возмущенно фыркнула и отодвинулась в самый дальний угол кареты.

— Что вы делаете на моем сиденье?

Он пожал плечами, забавляясь ее смущением:

— Вы чуть было не упали. Я всего лишь принял меры, чтобы не допустить этого.

Ее брови сошлись над переносицей, в глазах запылал гнев. Хью был рад, что зажег светильник, хотя постарался умерить его свет, чтобы не разбудить свою пленницу. В слабом свете он все же мог различить выражение ее лица.

Как ни странно, но в тех нескольких случаях, когда он встречал Кейтлин Херст, он упустил многое — главным образом потому, что положил за правило не обращать на нее ни малейшего внимания. Он не разговаривал с ней, не смотрел в ее сторону и словно не замечал ее присутствия.

Он знал, что это ее уязвляет, и от души наслаждался этим.

Теперь он понял, что упустил.

Во-первых, он ошибочно считал ее хрупкой, даже субтильной, похожей на эльфа, но когда усадил на колени, сразу же ощутил ее приятные округлости. К тому же, насколько он помнил, ее голос был намного выше и звучал более звонко.