Ты любишь предателя

Без лишних слов Джош пододвигает ко мне карту, в которую был погружен, когда я подошла к столу. Я думала, что это меню на сегодняшний вечер, но, когда читаю золоченую с завитушками надпись, тело не может решить, какая реакция была бы лучшей: сбежать или потерять сознание.

В моей руке бронь на номер люкс для молодоженов на верхнем этаже парк-отеля. Карта-ключ лежит в кармашке под ней.

Я смотрю на Диону. Ей с Остином, очевидно, больше нечем заняться, кроме как непрерывно наблюдать за нами с Джошем. Диона двигает бровями и пинает Остина, который немедленно делает то же самое.

Я смиренно откидываюсь на спинку. Что ж, если таким образом мы сможем убедить Диону, я переночую с Джошем в этом номере. Стараюсь не думать о совершенно неуместных картинках. Если люкс для молодоженов хотя бы примерно в той же степени полон излишеств, что и остальной парк-отель, то там будет достаточно места, чтобы держаться друг от друга на дистанции.

– А ты покраснела, Эмерсон. – На лице Джоша бесстыжая ухмылка, которая заставляет щеки краснеть еще сильнее. – Мы ведь уже проводили вместе ночь.

– Мы не… – начинаю я, однако замолкаю. Точно такая дискуссия была у нас после ночевки в холодной комнате башни.

– Мы выиграли! – шепчет Джош, берет хрустальный бокал и поднимает его.

Воспоминание о том, что мы, будучи запертыми в одной комнате, провели ночь на одной кровати, и при этом ничего не произошло, очевидно, растопило лед. Мы говорим о несущественном, о наших учебных курсах и о Дионе с Остином, которые явно не признаются сами себе, что между ними на самом деле нечто большее, чем дружба. По какой-то причине меня радует, что Джош смотрит на этих двоих точно так же, как и я. Мы опустошаем бутылку шампанского, и, когда Джош нашептывает что-то официанту, после чего тот приносит еще два стаканчика с десертом, я ощущаю тепло в груди, которое разум со всей решительностью списывает на алкоголь.

Мы воображаем, как могли бы убедить Диону и Остина открыть друг другу свои чувства, и на ум приходят самые дикие идеи. При этом мы умело избегаем всякого упоминания нашего общего прошлого.

Быстрее, чем ожидалось, наступает полночь, и официальная часть благотворительного бала завершается, а мы даже ни разу не потанцевали. Из соседнего зала раздается голос Валери. Она еще раз выражает благодарность за великодушные пожертвования и желает всем, кто не разместился в парк-отеле, благополучно добраться домой.

Зал взрывается аплодисментами, когда Валери называет сумму взносов, от которой мне становится тяжело дышать. Все деньги пойдут на благотворительные проекты в средних школах по всей Великобритании, чтобы поддержать школьников из всех социальных слоев и обеспечить им лучшее образование. Эта запредельная сумма, и помощь, которую она окажет школьникам и школьницам вроде меня, выставляет намерение Ханны в по-настоящему дьявольском свете. Вороны и Львы делают доброе дело. Их нельзя разрушать, как планирует Ханна.

– Что случилось? Ты выглядишь такой… подавленной. Если ты все же со мной туда не… – Он поднимает документ о бронировании.

– Нет, с этим все в порядке, – вырывается у меня, и я подмечаю, что это правда. В связи с этим у меня появляется совершенно новый план. Вместе с Джошем я, возможно, могу убедить Ханну не уничтожать сообщества, а лишь поквитаться с теми, кто несет ответственность. Не только ради меня, потому что в противном случае я потеряю стипендию, но ради всех тех, кому, как и мне, Львы и Вороны оказывают поддержку.

– Тогда пойдем, – тихо говорит Джош, встает и, как настоящий джентльмен, предлагает взять его под руку.

Я поднимаюсь со своего места и принимаю предложение. Жест ощущается жутко интимным, так что я какое-то время подумываю высвободить руку. Что такого в Джоше? Почему в его присутствии я чувствую себя так хорошо?

На фоне пафосной обстановки раздается возглас бурного эйфорического ликования, и я бросаю на Диону уничтожающий взгляд, который, однако, как от доспехов, отскакивает от ее платья, состоящего из звеньев цепей. Она так широко улыбается, что завтра у нее наверняка будут болеть мышцы щек. И уж это она заслужила!

До самого лифта я разглагольствую о поведении Дионы и Остина, но вся веселость сдувается с закрыванием зеркальных дверей. Смущение охватывает и сжимает меня. В какую бы сторону я ни смотрела, из зеркал, укрепленных на всех стенах лифта, на меня смотрит Джош. Джош в своем симпатичном смокинге – и я в чудесном павлиньем платье от Дионы, мои плечи настолько подняты, что перья от сережек лежат прямо на них.

– Привет… – Джош подходит ближе, я вижу это в зеркало, но, в первую очередь, чувствую его, чувствую его тепло, его парфюм, запах в маленькой кабине лифта затуманивает мое сознание.

– Привет, – отвечаю я, избегая его взгляда в зеркале.

– Мы не обязаны нажимать на эту кнопку, ты это знаешь.