Ты лучше. Книга для подруги

Серафическая муза в жизни художника может играть две основных роли. Первая: просто быть. Думается, что в сознании каждого творческого человека, вне зависимости от пола, есть дорогие ему мысли, эмоции и представления о личности, сам факт существования которой на этой земле очень для него значим. Подумаешь об этой личности – и легче станет в чёрную минуту, и остановишься в озлоблении, и представишь, как бы повела себя она. А она бы повела себя достойно, без сомнений, ведь внутренний диалог с ней – это диалог со всем лучшим, светлым и талантливым в тебе. Сама-то личность из плоти и крови в нём принимает участие опосредовано. И не факт, что знакомство с ней в реальной жизни даст тот же замечательный эффект. Ведь недаром Флобер сказал: «Не трогайте идолов». Думается, что извечное мужское стремление «тронуть идола», а именно, вступить с возвышающей его музой в близкие бытовые отношения, нечасто приводит к стойкому позитивному эффекту.

Такие отношения либо перерастают в партнерские (а тут уж не до преклонения), либо муза из безусловно светлого образа мутирует в сознании художника в какой-то другой, либо наступает тягостное разочарование.

Вторая роль – та, которая наиболее желанна в сознании мужчин авторитарного склада. Замечу: мужчин, а не художников, поскольку художник по сути авторитарен, не это определяет его предпочтения в жизни. А роль серафической музы заключается в том, чтобы, вдохновив однажды художника и вступив с ним в отношения, постепенно отступить в его тень и посвятить свою жизнь (порой и отказываясь от собственной реализации) ему и его искусству. Без каких-либо гарантий признания и материального достатка. И даже без гарантий, что он будет верен, не выживет из ума и не утратит талант (непростой характер-то при нём всегда останется, и с годами проще не станет). Для них счастье – в служении, именно в нём они видят своё призвание и именно через служение познают истинную жизнь, не ропща и не мечтая о лучшей доле.

Ну скажи мне, положа руку на сердце: способна ты выполнять эту роль на сегодняшний момент? Мне думается, это все равно что спросить: способна ли ты стать мученицей или святой? А хотела бы?! Наверно, есть девушки, которые с детства себя в этой роли прекрасно видят. Если ты такова, я уже готова перед тобой преклониться, хотя сомнений мне никто не запретит. Я же, грешница, если бы меня спросили, ответила: покажите мне этого мужчину, я в глаза ему хочу посмотреть. А еще намекните, созданию каких произведений я буду служить. И огласите, пожалуйста, весь список моих возможных ролей в этой жизни, чтобы я могла подумать и принять решение. Эх, если бы мы могли эдак выбирать, то-то было б круто! Как распределение после ВУЗа в советские времена: столько мест в аспирантуру, столько мест в мегаполисе, столько в районных городах, столько на селе… И нас, парнасских выпускниц, распределяют согласно разнарядке, а также характеристике и заслугам.

А может быть, всё так и происходит? А вдруг? В любом случае, легко выпускнице alma mater на Парнасе нигде не будет.

Муза демонического образца

Можно смело сказать, что в нашей сегодняшней реальности это очень распространенный тип. Чтобы его проиллюстрировать, приведу цитату из рассказа «Демоническая женщина» Надежды Тэффи:

«Общественное положение демоническая женщина может занимать самое разнообразное, но большею частью она – актриса.

Иногда просто разведенная жена.

Но всегда у неё есть какая-то тайна, какой-то не то надрыв, не то разрыв, о котором нельзя говорить, которого никто не знает и не должен знать.

– К чему?

У неё подняты брови трагическими запятыми и полуопущены глаза.

Кавалеру, провожающему ее с бала и ведущему томную беседу об эстетической эротике с точки зрения эротического эстета, она вдруг говорит, вздрагивая всеми перьями на шляпе:

– Едем в церковь, дорогой мой, едем в церковь, скорее, скорее, скорее. Я хочу молиться и рыдать, пока еще не взошла заря.

Церковь ночью заперта.

Любезный кавалер предлагает рыдать прямо на паперти, но «она» уже угасла. Она знает, что она проклята, что спасенья нет, и покорно склоняет голову, уткнув нос в меховой шарф.

– К чему?»

Надо сказать, что лично я по жизни встречала немало подобных «роковух». Гораздо больше, чем муз или даже женщин, способных к самостоятельному творчеству. Признаться, я и сама, случалось, вела себя похоже. Однако Господь уберёг меня сделать подобное поведение образом жизни. При малейшей попытке вести себя как femme fatale я так получала по кочану мешалкой, что оставалось только раскаиваться и уверять: «Я больше так не буду!» Впрочем, у каждого свой путь.