Ты меня поймал (СИ)

— Не дам. Она моя любимая, — смеётся Лара, успевая отдернуть руку с кисточкой. — Я могу ей рисовать где и что угодно.

В её глазах горит азарт, а на лице распускается улыбка в предвкушении шалости.

— Прямо везде-везде? — подыгрываю Мотыльку и получаю серию согласных кивков.

Девчонка смело ставит кончик кисти на моё голое плечо и скользит вниз по груди, при этом выписывая какие-то витиеватые узоры, известные только ей. От усердия даже нижнюю губу прикусывает, срывая меня всем своим видом в бездну порока.

Хочу! Вот целиком! Со всеми её крыльями и заморочками!

— Если сейчас не прекратишь это издевательство, я тебя съем? — предупреждаю девчонку, но она только смеётся и спускает кисть на живот, сдвигая простынь всё ниже.

— Как волк красную шапочку? — кусая губы и пряча розовые от смущения щёки за завесой распущенных волос.

— Нет. Как лев свою жертву, — и, больше не выдерживая напряжения в теле, перехватываю запястье, смыкая его в плотный замок своего кулака. — Растерзаю на кусочки и проглочу.

Лара свободной рукой отодвигает мешающие пряди и внимательно, уже без тени улыбки смотрит на меня.

— Ну, если не боитесь, то попробуйте, граф де Бомарше, — и в лазурных глазах горит вызов.

И я точно знаю, что приму его, чего бы мне это ни стоило.

— Граф де Бомарше. Граф? — начинает она повторять, а меня трясет вместе с кроватью.

Едва успеваю подумать о землетрясении, как открываю глаза. Снова.

— Мы прилетели, — шепчет стюардесса и легонько толкает меня в плечо.

— Да-да. Я проснулся. Спасибо, — заторможено отзываюсь, чувствуя, как разочарование накрывает меня.

Всего лишь сон.

— Извините, что пришлось вас разбудить, но у вас расписание, — виновато продолжает девушка, делая шаг в сторону от меня, словно боится.

— Всё верно, — коротко отзываюсь и спешу подняться.

Надо проветрить мозги. В окно голову тут не высунешь, но вода тоже поможет.

Споласкиваю руки и лицо ледяной водой и гляжу на себя в зеркало над раковиной в туалете, куда спешно эвакуировался.

Неудивительно, что несчастная стюардесса щемилась от меня в дальний угол. Видок, надо отметить, угрожающий — растрёпанный, недовольный, а глаза злые и уставшие.

Этот сон … как аномалия… взбудоражил меня. Мне никогда не снились девушки … даже моя жена. А Клара…её я видел всего два раза в жизни.

Но стоит закрыть глаза, и я чувствую под пальцами мягкость женской кожи, запах, тепло и ворс её любимой кисточки вдоль моего тела.

Приходится умываться во второй раз и успокаивать не к месту ожившие от воспоминаний некоторые части собственного тела.

В двери деликатно постучали, намекая на мой скорейший выход из туалета.

Я давно научился разграничивать личное и работу, иначе можно либо свихнуться в самом рассвете сил, либо вечно допускать ошибки и там, и там.

Сегодня это давалось сложнее, но тем не менее я удачно провёл заседание с партнёрами и ещё две встречи, не считая мелких вопросов.

А потом, уже возвращаясь в отель, меня сбивает с настроя Захар.

Глава 7

— Генри, а вы мне адрес вон того магазина «Boesner» не подскажете? — вопрос моего телохранителя слева от меня выталкивает меня из мира Excel и его таблиц.

Яровой не был любителем магазинов и прочих мест со скоплением людей всё по той же причине — излишняя многолюдность и суета — плохие помощники в его профессии.

— «Branch Berlin-Prenzlauer Berg», Marienburger Straße 16, - отвечает водитель из нашего берлинского филиала по инвестициям, а я поскорее смотрю в окно.

Не сразу понимаю, что именно там продают, так что тут же озвучиваю вслух свой вопрос.

— Лев Николаевич, это вроде художественного гипермаркета, так сказать, рай для каждого художника, — отвечает мужчина и благодарит Генри за информацию.

— Ты начал рисовать? — недоумевая, с подозрением рассматриваю Захара. — Давно?

Он кривит губы на свой манёвр, означающий смех, и отрицательно качает головой.

— Лика решила стать великой художницей. Уже третий месяц посещает курсы по рисованию.

Лика — его дочь. Ей шесть, из которых половину этого срока Яровой ведёт борьбу с бывшей женой за регулярные свидания с собственным ребёнком.

— Значит, подарки, — додумываю сам и снова смотрю в окно.

Мы стоим в пробке, а до магазина буквально десять метров.

— Генри, а давайте попробуем сразу заскочить в этот гипермаркет. Сможете?

Водитель утвердительно кивает и начинает активно перестраиваться. Захар же непривычно оживляется.

— Лев Николаевич, зачем сейчас?! Я вас в отель доставлю и потом сам быстро скатаюсь.

— Быстро, Захарушка, это не в час пик в Берлине. Тем более за подарком для ребёнка грех не зайти.

Яровой напряжен и, чувствую, не совсем доволен изменившимся маршрутом, но спорить со мной ему не положено по статусу.

К удивлению, очень скоро мы через какой-то боковой проулок выныриваем прямо сбоку от нужного нам магазина и практически сразу паркуемся.

— Я быстро. Костя, ты за главного. Головой не крути — бодро отзывается Захар, открывая дверцу, и по пути выдаёт приказ своему напарнику, сидящему рядом с водителем. — Спасибо, Лев Николаевич.

— Пожалуйста, но я тоже пройдусь. Ноги разомну, — и тоже выхожу из салона.