Ты меня поймал (СИ)

— Привет. Я Клара, — слегка заикнувшись на первой букве приветствия, представилась Илларионова, тем самым вызывая у меня острое желание заржать в голос.

Она, видимо, тоже помнила, что официально мы с ней вовсе не знакомы, но вот только момент выбрала крайне неудачный.

Хотя… смелый удачей правит сам.

— Привет. А я Лео, — поддерживаю беседу. — Как тебе прогулка? Смотрю, немного затерялась?!

Лара

Когда этот абсурд вырвался из моего рта, а в ответ я получила отдачу, то внутри меня что-то замкнулось, и я не уверена, что это будет возможно починить.

Не могу говорить или двигаться, поэтому просто смотрю на человека, который торгует младенцами.

Его зелёные глаза внимательно осматривают меня, наверное, в поисках оружия или каких-то записывающих устройств, но я вместо того, чтобы испытывать неприязнь, буквально плавлюсь и плыву как краска по холсту в жаркий день. Особенно, когда он останавливается на моих босых ступнях, меня пробивает искрой через всё тело, как тогда во время массажа на балу.

Дыхание прерывается, грудь и голову распирает излишек воздуха и чувств, и, наверное, меня бы порвало на части как птичку в мультиках.

— Дыши, Мотылёк, — слегка наклоняясь ко мне, шепчет Третьяков, опаляя ухо и шею своим горячим дыханием.

И я подчиняюсь. Делаю глубокий вдох через нос, стараясь при этом не захлебнуться в его запахе с нотками кардамона.

— Поговорим? — спрашивает хозяин кабинета, протягивая мне свою раскрытую кверху ладонь. — Вне шкафа.

Коротко и судорожно киваю, бросая короткий взгляд из-под ресниц на его охрану, что продолжала толпиться за его спиной, буквально заполняя своими огромными фигурами всё помещение. Особенно этот… светловолосый с каменным выражением лица и горящим взглядом мясника. От него у меня непроизвольно сокращаются все мышцы тела… не уверена, что он просто человек…

— Не бойся, парни тебя не тронут?! Да, парни?!

В разлад до меня доносятся приглушенные и басовитые «Да, Лев Николаевич», но тот, от чьего лица меня потряхивает как в лихорадке, молчит.

Графу, видимо, надоедает ждать моих действий, поэтому сам подхватывает мой локоть, безвольно свисающий вдоль тела руки, и тащит наружу.

— И как только уместилась там? — удивлённо бормочет себе под нос, помогая вышагнуть и тут же через пару шагов усадить в мягкое кресло, обитое гладкой кожей.

Оно такое холодное, что при контакте попы с ним меня передёргивает, но я не издаю даже звука. Усаживаюсь с прямой спиной и поджимаю пальцы ног. Хочется свернуться в клубок, чтобы согреть замёрзшие конечности, а заодно спрятаться от любопытных взглядов охраны Третьякова и особенно того блондина. Сейчас даже поведение графа Дракулы меня так не настораживало, как тёмные мысли неизвестного мужчины.

— Убивать ты меня не собираешься? Правильно? — вопрос Третьякова едва не заставляет подскочить меня на месте.

Перевожу взгляд на него и отрицательно качаю головой.

— Оружия при себе нет? — продолжает допрос мужчина, словно магнитом притягивая моё внимание только к себе.

Повторяю предыдущее движение, на что Лев Николаевич жизнерадостно хлопает в ладоши. Меня снова передёргивает от неожиданности его реакции, но мужчина уже отвернулся и обратил свой взор на охрану.

— Парни, пока все свободны. С барышней я побеседую сам.

Качки тут же двинулись на выход, кроме одного… моего кошмара наяву.

— Захарушка, ты тоже прогуляйся. Поужинай пока, — но этот айсберг не спешит выполнять поручение своего хозяина и продолжает сверлить меня серым взглядом. — Проверь заодно, кто у нас такой смелый, что нарушает режим содержания пациентов.

— Уверены, Лев Николаевич? Мало ли… — грохает «милашка» Захарушка, выбивая из моих нервов новую порцию дрожи.

Третьяков вздыхает, но продолжает их беседу также добродушно.

— Яровой, думаешь, я не в состоянии справиться с этой пигалицей, если она решит вырубить меня с ноги?

Захар прекращает кроить меня на части и недовольно кривит рот. Вот он почему-то уверен, что я точно собираюсь прикончить графа де Бомарше голыми руками.

— Как скажете, Лев Николаевич. Я на связи. Рядом.

Последнее слово с этой особой интонацией явно предназначалось для меня. И он зря так старается, я уже его боюсь. До чёртиков и старческого маразма.

Охранник уходит, плотно прикрывая двери, а Третьяков разворачивается ко мне лицом.

Наверное, мне должно полегчать, раз меня не отдали на растерзание этого блондина и его своры псов, теперь есть шанс увидеть рассвет следующего дня. Наверное…

Но, едва меня касается изумрудный взгляд, легче не становится. Добродушность оттуда ушла, как будто её там не бывало, и теперь передо мной стоял истинный граф Дракула.

И он ещё ничего не сказал, но я чувствую, что лучше бы вернулся тот злой Захар и забрал моё тело для справедливой расправы за нарушение закона о частной собственности.

— Ну что, Клара, поговорим? Зачем? С кем? И почему ты? Не понравился поцелуй или мой подарок? Или всё вместе, включая меня? Не нравлюсь?