Ты меня полюбишь? История моей приемной дочери Люси

– Если судья решит, что Люси не может жить с матерью, социальные службы постараются найти родственников. Это всегда считается наилучшим вариантом. Если родственников найти не удастся, то будут искать приемную семью, соответствующую культурным потребностям. Вы же знаете, что Люси наполовину тайка.

Наступила пауза. А потом мисс Коннор встревоженно спросила:

– А Люси все это знает?

– Да, я объяснила ей, и социальный работник тоже.

– Бедный ребенок… Как это печально… В такие минуты испытываешь особую благодарность за то, что у тебя есть семья…

– Да, верно, – кивнула я, а потом вернула мисс Коннор к предмету разговора: – Но пока Люси со мной, я хочу сделать для нее все, что в моих силах. Надеюсь, за этот год она добьется успеха.

– Конечно же! И никак иначе! Мы должны сделать для Люси все от нас зависящее. Давайте я расскажу вам, как она учится.

Глава четырнадцатая Контроль

Через полчаса мы ехали домой. Девочки болтали на заднем сиденье, а я думала о том, что рассказала мне мисс Коннор. Я сказала Люси, что учительница довольна ее успехами, хотя ей все еще есть над чем поработать. Мы с мисс Коннор ей поможем. Я объяснила девочке, что это не ее вина – просто она многое пропустила в начальной школе. Я не стала говорить, что мисс Коннор гораздо больше беспокоит отсутствие у Люси друзей, чем ее промахи в учебе. Говоря о Люси, учительница постоянно повторяла «одинокая», «замкнутая», «неуверенная», «с низкой самооценкой», «не доверяющая людям». Хотя мы обе понимали, почему Люси такая, нам было трудно решить, как поступить в такой ситуации. Твердить девочке, что ей нужны друзья, было бессмысленно. Я могла помочь Люси в учебе, могла укрепить ее самооценку своими похвалами, но я не могла найти ей друзей.

– Люси, ты всегда можешь приглашать домой друзей на чай, – сказала я, глядя на девочку в стекло заднего вида. – А потом я развезу их по домам на машине.

Одноклассники Люси жили рядом со школой, примерно в двадцати минутах езды от нашего дома.

– Спасибо, – ответила Люси и продолжала болтать с Полой.

Больше сказать мне было нечего. Но эта проблема меня волновала: социальная изоляция быстро ведет к депрессии – и не только у детей, но и у взрослых.

Когда мы приехали, Адриан уже был дома. Я занялась обедом, а дети стали обсуждать свой день в школе. Мы поели (Люси снова съела очень мало), и я объяснила, что у нас принято сначала делать уроки, а потом смотреть телевизор.

– У меня мало уроков, – ответила Люси.

– И все же я бы хотела, чтобы ты их сделала, – настаивала я. В этом вопросе нужно было проявить твердость.

Люси неохотно достала свою сумку и бросила ее на стол. Адриан уже отправился к компьютеру, чтобы сделать уроки. Он знал: чем быстрее все будет сделано, тем быстрее можно будет включить телевизор. Пола играла – по понедельникам у нее было только чтение. Я послушаю, когда мы сделаем уроки с Люси.

– Мне задали математику и физику, – вздохнула Люси. – Я плохо знаю математику.

– Попробую тебе помочь, – сказала я. – Хотя математика никогда не была моим увлечением в школе.

Со вздохом Люси открыла задачник и рабочую тетрадь.

– Дроби… – сказала она и подперла подбородок рукой.

Я просмотрела задания и почувствовала, что с этим я справлюсь. Примеры были довольно простыми, хотя я заметила, что в предыдущем упражнении Люси сделала несколько ошибок.

– Ты понимаешь, что такое дробь? – спросила я, возвращаясь к основам.

– Часть целого…

– Правильно, молодец. Число под чертой – это целое, а число сверху – количество частей. Если ты разрежешь торт пополам и съешь половину, то съешь одну часть из двух.

– И число под линией называется «знаменателем». А над линией – «числителем».

– Превосходно! – похвалила я.

– Это я понимаю, – мрачно сказала Люси. – У меня не получается складывать и вычитать…

– Давай разберемся во всем по порядку. Будем все делать постепенно.

Мы начали с первого вопроса и постепенно выполнили все примеры на сложение дробей. Хоть я и помогала, но Люси все вычисления делала самостоятельно – так она обретала уверенность в себе и одновременно училась. Затем мы перешли к вычитанию, и Люси все сделала сама, а я просто сидела рядом, готовая прийти на помощь, если понадобится.

– Отлично! – похвалила я. – Вот видишь, ты все можешь сделать сама.

Люси польщенно улыбнулась.

– Вам нравится помогать детям, верно? – спросила она, глядя на меня.

– Да, наверное, да…

– А почему?

Я слегка опешила. Мне никогда не задавали такого странного вопроса. И собственная откровенность удивила меня саму.

– Когда мы что-то делаем правильно, то лучше относимся к самим себе. Мне было трудно делать уроки. У нас были отличники, которым все давалось легко. А я сидела в классе и пригибалась, чтобы учительница не вызвала меня к доске. И когда родители помогали мне делать уроки, это было так здорово! Мне нужно было просто объяснить все еще раз – как тебе сейчас. И я решила помогать своим детям.

– И когда я здесь, я – одна из ваших детей?

– Конечно, солнышко.

По улыбке Люси я поняла, как много для нее значат мои слова. Сердце у меня сжалось от боли.