Ты мое дыхание (СИ)

Прости меня. Я говорил, что мы увидимся. По-прежнему этого хочу, потому что дорожу всем, что было между нами. Но больше не могу тебе дать того, что обещал. Надеюсь, что ты сможешь меня понять. Скажу больше: я очень хочу, чтобы что-то подобное пришло и в твою жизнь. Чтобы ты была счастлива, так, как этого заслуживаешь. Чтобы твои глаза смеялись, а сердце билось для того, кто будет любить тебя больше жизни. Я верю, что это обязательно произойдет, ведь случилось же такое чудо со мной…

Не знаю, захочешь ли ты отвечать, но даже если нет, помни, что я желаю тебе самого лучшего. Где бы и с кем ты ни была, пусть так случится. Спасибо тебе за все.

Слезы все-таки полились, и я не сделала никакой попытки их остановить. Да и не смогла бы уже. Слишком остро и откровенно звучало это прощальное признание. Амур сделал то, чего я сама хотела, но никак не могла решиться. Отпустил меня. Да, он не знал причины, по которым я в этом нуждалась, но что-то схожее, получается случилось и с ним. Какое удивительное совпадение! Как будто судьба нам одновременно преподнесла одинаковые подарки.

Я потерла мокрые виски и машинально бросила взгляд на экран ноутбука. И зацепилась за имя, которое вдруг напомнило не так давно услышанную от Рогачева фразу.

«Поразмышляйте о Юпитере, Романова… Уверяю вас, эта личность заслуживает внимания. И его история пригодится вам не только для курсовой».

И для чего же мне пригодится твоя история? — мысленно обратилась я к мифическому божеству, перечитывая о его участии в судьбе Амура и Психеи. Он помог им воссоединиться и подарил Психее бессмертие. Но что же имел в виду доцент, говоря мне эти странные слова? Ведь не содержание же мифа на самом деле!

А в следующую минуту меня будто ударило током. Затем зазнобило, словно я внезапно оказалась перед открытым окном, за которым бушевала зимняя вьюга. Снова развернула письмо в телефоне, перечитывая строки от Амура и чувствуя, как подкатывается к горлу комок, перекрывая дыхание. А еще спустя показавшееся мне вечностью мгновенье бросилась в коридор, к своей сумке, чтобы удостовериться, что, уходя от Матвея, не выложила его ключи.

Я взяла такси. Сердце колотилось так, будто готово было выскочить. Матвей Ольшанский — Амур? Мой Амур? Я в самых фантастических мечтах не могла бы такого представить. Но, с другой стороны, кто еще мог оказаться для меня настолько важным? Кто сумел бы разбудить во мне самые бесстыдные и самые прекрасные желания, если не тот, кому я рассказывала о них? С кем вместе теряла рассудок и обретала крылья на протяжении долгих месяцев и лет.

Пальцы дрожали и попасть в замочную скважину ключом удалось не сразу. Но зато стоило мне оказаться в квартире, как я тотчас окунулась в знакомую, уже ставшую родной атмосферу. Здесь пахло Им. И дело было даже не в запахе парфюма, будто рассеянном в воздухе, а в том, что здесь ощущалось присутствие Матвея. Словно он находился в соседней комнате и должен был выйти вот-вот. Улыбнуться мне и заключить в объятья, как случалось уже не раз. Я так ясно представила это, что даже замерла на мгновенье, прикрывая глаза и прислушиваясь к своим ощущениям. От них перехватывало дыхание, и потребность действительно оказаться рядом с ним нарастала с каждой минутой.

Разулась и прошла в кабинет, но выдвинуть ящик стола решилась не сразу. Мне до сих пор было холодно, и никак не получалось согреться, словно на самом деле наступила зима, а я выбежала на мороз раздетой. Могло ли это все оказаться правдой? В немыслимо огромном, бескрайнем мире как могли мы встретиться, обретая друг друга еще до того, как узнали правду?

Усевшись прямо на пол, я, наконец, потянула за ручку ящика. Письма по-прежнему лежали там, неровно сдвинутые после моего прошлого вторжения. Матвей туда явно не заглядывал.

Я думаю о тебе, когда просыпаюсь. Вспоминаю свои сны, где мы были вместе. Безумные, сладкие, обжигающие сны. Тепло твоих губ и жадные руки, исследующие мое тело. Хочу ощутить, как ты наполняешь меня, утоляя голод по тебе.